— И что, неужели никак нельзя эту бесконечность нарушить?
— Ну, почему нельзя...— наши глаза встретились, она моргнула, потом ойкнула и прижала руки к щекам. Все-таки Гермиона — умная девушка. — Неужели ты думаешь, что этот ваш Лорд, который придумал себе такое имя, что никто его выговорить не может, не думал об этом? Не проще ли ему взять где-нибудь вот такой вот милый артефакт и вернуться в ту ночь, когда погибли Поттеры, чтобы попытаться все исправить? Ведь это, казалось бы, просто — а может, все-таки, нет? Он не идиот, Гермиона, и, скорее всего, просчитал все последствия этого шага, хроноворот, на самом деле, легко достать.
— Гарри, — беспомощно произнесла девушка.
— Обещай, что не будешь им пользоваться.
— А как же занятия?
— Давай разберемся. Что тебе действительно нужно? — я ловко вытащил из закрытой книги пергамент с расписанием Гермионы, которое она, скорее всего, изучала перед моим приходом. — Вот, смотри: прорицания — у тебя дар провиденья есть? Я так и думал, тогда зачем оно тебе? Правильно, незачем, вычеркиваем. Маггловеденье? Тебе оно зачем? Вычеркиваем. Руны, арифмантика, уход за магическими существами — это не уберешь, это действительно важно. Я бы убрал ЗОТИ, но, к сожалению, это один из основных предметов, держи, я буду эти же занятия посещать, ну и, плюс ко всему, я обещал тебя учить тому, что знаю сам. Думаю, что ритуальный зал подойдет, там нам точно никто не помешает.
— Гарри!
— Смотри, без этих двух предметов ты вполне успеваешь на все остальные занятия.
— Но...
— Никаких но. Расскажи мне лучше, что ты про Батильду узнала?
— О, Батильда — это оказывается Батильда Бэгшот, выдающийся историк, мы по ее учебникам историю изучаем, — Гермиона слегка оживилась и попыталась убрать хроноворот обратно под мантию, но я ей не позволил, перехватив руку, а затем, просто притянув ее к себе, снял длинную цепочку с ее шеи.
— Завтра я тебе его верну и ты отдашь эту вещь профессору МакГонагалл. Кстати, она Мастер трансфигурации. Вообще, похоже, все деканы — Мастера. Это не может не радовать, так что там с Батильдой?
— Верни мне хроноворот, — Гермиона протянула раскрытую ладонь.
— Нет, и лучше даже не возвращайся к этой теме, — на глазах девушки появились слезы, но я решил не уступать ей в этом вопросе. — Гермиона, Батильда.
— Батильда, да, так вот, Батильда Бэгшот, — Гермиона, видимо, решила со мной не спорить и призвать утром на свою сторону профессора МакГоналл. Но вряд ли у нее что-то получится, хроноворотом я ей пользоваться не позволю. — Она очень старая, но до сих пор в своем уме. Живет в Годриковой впадине.
— Что?
— Она всю жизнь там жила, — нахмурилась Гермиона. — Так, по крайней мере, сказала Джинни.
— То есть, ты хочешь сказать, что в Годриковой впадине жили: Батильда Бэгшот, семья директора Дамблдора, тетка Молли Мюриэль, а так же Поттеры? Это совпадение или что-то еще?
— Не знаю. Но у меня есть еще одна новость. Знаешь, кем еще является Батильда Бэгшот?
— Откуда мне знать? — я пожал плечами.
— Она двоюродная тетка Геллерта Гриндевальда, — Гермиона посмотрела на огонь; интересно, что она там видит? — Это значит, что профессор Дамблдор как минимум встречался с ним, когда они были молодыми, в той книге — автобиографии Батильды — говорится, что внучатый племянник часто приезжал ее проведать на летних каникулах.
— Что-то я вообще перестал верить в совпадения, — я закрыл глаза. — Нужно спать идти. Завтра руны первые, на них нужна полная сосредоточенность.
— Да, наверное, — Гермиона поднялась с пола. — Что тебе профессор Снейп говорил, когда вы наедине были?
— Он предложил мне позаниматься с ним. Для этого мне нужно будет у него на уроке отработку получить. Как это лучше сделать?
— Нет ничего проще, испорть зелье, да и дело с концом, — Гермиона пошла к лестнице, ведущей в спальню девушек.
— Легко сказать, — пробормотал я. — Зелье испорть. А меня потом не испортят? — я невольно поежился, вспомнив своего наставника по зельям, Мастера Хьюго.
Глава 19. Живоглот.
Прошло уже достаточно много времени, чтобы понять одну вещь: у меня ничего не получается. Вообще ничего. Я просто неудачник какой-то. Я не могу даже на отработку нарваться. Это вообще за гранью моего понимания, а также это, видимо, за гранью понимания профессора Снейпа. Оказывается, опасение чем-то разозлить наставника до того, чтобы он назначил мне наказание, настолько вбили, в прямом смысле этого слова, в мою... хм... память, что одна мысль о том, чтобы специально испортить зелье, или как-то вызвать на уроке недовольство наставника, вызывала у меня просто сумасшедшую панику. В последние два года в той своей жизни, я, если и попадался, то случайно. Гермиона вчера, вздохнув, сказала, что сядет рядом со мной на следующем уроке и что-нибудь придумает.