Она вдруг поняла, что могла бы смириться с дикарями. Если бы они не были такими подготовленными. Если бы они приехали просто победить дракона, если бы не привезли этот браслет. Если бы король не благословил их… Король слишком жесток.
– Завтра, когда мы поженимся, эта земля станет моей и моего народа. Наше путешествие наконец-то закончится. И мы вспомним, каким великим был народ Северного острова.
Варвар еще что-то говорил, а Эйслинг пыталась успокоиться, чтобы не закричать от бессилия.
Как ей поступить? Она не сможет убежать, браслет не пустит дальше холмов. Во всяком случае, мать говорила о подобном. Королева не могла быть вдали от мужа, если на ее руке оставался браслет.
У нее нет больше дракона, который прогонял любых «женихов»… А если король явится и увидит Эйслинг, то ее ждет смерть. Дайра ясно дал понять, что она ему не нужна. Что же теперь делать?
«Уже ничего не сделаешь», – прозвучало в голове, и руки плетьми упали вдоль тела.
Ярвин Лагмар сказал, что представит ее своему народу, а Эйслинг кивнула. И сама не поняла, с чем согласилась, но пошла за ним.
Двор напоминал руины. Кругом валялись камни и палки, а чуть в стороне лежало тело дракона. Его чешуя больше не блестела, теперь ее окутывал дым. И кругом по-прежнему стоял запах гари.
Рядом с драконом вдруг показалась полупрозрачная морда огромного барса. Эйслинг не вздрогнула только чудом. Голова зверя была величиной с львиную. Где-то за спиной взвизгнула Варна, а барс будто стал четче и целиком вышел из-за тела мертвого дракона. Он смотрел в глаза Эйслинг, и его взгляд пробирал до костей.
Вдруг варвар тихо застонал, будто его ударили, а барс дернул ушами и начал исчезать. Вот он был рядом с драконом – а спустя мгновение его уже нет.
Эйслинг об этом читала. Ярганы, как короли, могли призывать призрачные сущности. Но видеть такое не приходилось. Дайра никогда не призывал при ней львов. Возможно, к лучшему. Его она и так боялась безо всяких зверей.
Ярвин протянул руку Эйслинг. Она смотрела на измазанные в крови пальцы и убеждала себя, что это лишь рука. Почти дружеский жест. Впрочем, если бы он имел другое значение, вряд ли она могла бы не принять. Ничего не оставалось, кроме как вложить в его ладонь свою. Бежать все равно некуда.
Глава 2
Раньше они не устраивали таких праздников. Среди шума дразнились свирели, но за громогласной песней их затейливые переливы еле слышались. Прорывались барабаны, но и их затаптывал стук сапог. Не свадьба, а пир в честь богов! Хотя, возможно, в этот вечер все слилось в одно. Народ радовался не принцессе и победе над драконом, а дому. Новым землям, которые вчера стали их.
Ярвин пьянел от этого веселья. Великому воину северной гряды хотелось вступить в круг и забыться вместе со всеми. И танцевать, пока есть силы, на своей земле. Ему бы не помешали и раны, которые до сих пор кровоточили под белой рубахой.
Но сегодня был его день. Как обычно в «его день», Ярвину следовало сидеть во главе стола и смеяться, но не подниматься с места. Показывать, что он со всеми, но чуть выше других.
По мнению его людей, у яргана не было ни одной причины для недовольства. Его развлекали! А сегодня рядом еще сидела прекрасная принцесса. Теперь его жена.
У каждого народа свои понятия о прекрасном, думал Ярвин и считал себя обманутым. Принцесса, чью красоту славили от севера до юга Ресляндии, оказалась обычной. Худенькая, невзрачная, с зачесанными наверх по местным правилам волосами какого-то медового оттенка. Им будто недоставало яркости, как и самой принцессе. И даже воспетые менестрелями небесные глаза в жизни были карими.
Развлечением такую компанию он тоже не считал. Его жена за весь вечер сказала два слова. В другое время Ярвин об этом бы не думал, просто радовался своей победе. Но без танцев, дружеского хохота и льющейся рекой выпивки все казалось пресным. Он все время вспоминал, что в этом же зале они недавно провожали друзей дорогой душ. Дракон забрал трех лучших воинов.
Вот если бы он мог пойти в круг…
Ярвин посмотрел на бледную Эйслинг. Еще вчера, когда он ее увидел здесь же, посреди огромного и полутемного зала, ему показалось, в принцессе что-то есть. Она ощущалась сильной и хрупкой одновременно, даже была по-своему интересной, когда ярган ее увидел. А сейчас рядом сидела пустая серая оболочка.
Ярвин подлил меда в их кубки.
Им надо быстрее привыкнуть друг к другу. Вместе жить и думать о наследнике. В Ресляндии только так отстаивались права – с помощью детей.