– Но она стоит у стены! Это место трусов и врагов – всем известно.
– Своих врагов я никогда бы не пригласил на свадьбу. И если я знаю своего врага в лицо, он обычно мертв. И трусов здесь нет, как и предателей, – ответил Ярвин.
Вот уж удивительно, насколько глупые обычаи у ресляндцев. Приглашают своих врагов на свадьбу. По сравнению с этим традиционная северная коса, от которой стягивало голову, казалась мелочью.
Для Ярвина не было проблемы в том, что кто-то стоит. Он бы сам встал или потанцевал, пусть и с принцессой. Но вместо танцев его жена заговорила о какой-то Варне! Этот вечер его доконает.
– Моя сестра предлагала ей сесть. – Ярвин вдруг припомнил странный момент, когда седовласая женщина отшатнулась от места за столом с его воинами.
– Вы напали на ее дом и вырезали семью. По-твоему, она могла сесть за один стол с людьми, которые убили ее мужа? – Глаза Эйслинг блеснули.
– Она видела именно моих воинов? – Он прищурился.
– Варна говорила о людях северного клана.
– Мы с Северного острова. Не путай нас и дикарей со скал.
– Ты же себя называешь воином северной гряды, – бросила Эйслинг.
– Называю, потому что на северной гряде я впервые призвал барсов и спас свой народ.
Ярвина злила эта недалекость и то, что в Ресляндии их почему-то считали дикарями с гор. Их сравнивали почти с животными!
– Ее надо посадить с нами, – вновь сказала принцесса. Она опять качнула головой, и серьги красиво сверкнули, что сильнее разозлило Ярвина.
Единственное украшение невесты сделала его старшая сестра. Уна была сильной колдуньей и создала настоящий оберег. Серьги сохраняли здоровье, помогали мыслить яснее и должны были делать девушку чуть красивее.
«Столько труда, и все псу под хвост», – подумал ярган, вспомнив, что за серьги принцесса тоже не сказала спасибо, как и за свое спасение.
– Сейчас я встану, и ты можешь ее позвать. Но не думай, что после этого кто-то из моих людей будет тебя уважать.
– Встанешь? Разве ты не должен сидеть весь вечер здесь? – спокойно уточнила принцесса.
– После первых слов имею право выйти.
Чуть не добавил «по нужде», но вместо этого поднялся с кубком в руках. Раны отозвались болью, и улыбка Ярвина превратилась в оскал. От испуга, мелькнувшего на лице принцессы, почему-то стало еще хуже.
Постепенно гул голосов перешел в шорох. Воины тоже брали кубки. Те, кто танцевал, плюхались на лавки и пьяными глазами преданно смотрели на своего вождя.
– Мы с вами сделали невозможное! – Ярвин обвел взглядом людей. – Мы прошли через полмира, чтобы найти себе новый дом. И вот мы здесь! В краю гор, елей и яркого солнца. Мы спасли людей этой земли, отвоевали им мирную жизнь у чудовища и теперь по праву находимся в этом замке.
В зале одобрительно загудели.
– Мы освободили землю от дракона и получили новый дом!
– Кто-то еще получил принцессу! – крикнул Гундриг, и Ярвин улыбнулся.
– Кто убил дракона, тот и получил принцессу! – прорвались сквозь хохот возгласы, а Ярвин еще шире улыбнулся.
– Знаешь, Гундриг, в этих краях ходит поверье: если поцеловать лягушку – она станет принцессой. Все в твоих руках.
– У кого-нибудь есть лягушка? – крикнул развеселившийся Гундриг. Послышались смешки.
– Оглядись, друг. И поцелуй просто того, кто рядом, – решил закончить всеобщее веселье Ярвин, перейти к главному и наконец-то выйти из зала.
– Ярвин, рядом со мной сидит Гелат, – заорал радостный Гундриг.
– Целуй! И Гелат превратится в принцессу! – закричали со всех сторон. Ярвин не выдержал и тоже засмеялся. С его людей станется, они и не такое устроят.
Гелат огладил внушительную бороду, поднялся с лавки и глумливо вытянул губы.
Когда хохот стих, Ярвин выше поднял кубок.
– Друзья, теперь это наша земля. Нам ее защищать и любить, сеять и убирать. Здесь мы построим новую жизнь и вспомним то, что забыли, пока скитались по миру… Теперь мы дома.
Воины вскочили с мест и радостно закричали. Лишь старики остались на лавках. Те, кто еще помнил, как выглядел их Северный остров с горячими озерами. Те, кто знал, какой была жизнь до начала скитаний. И при слове «дом» старики спрятали лица в кружках и часто-часто заморгали.
Медовуха приятно согрела горло, и Ярвин от души улыбнулся. Воины все еще смотрели на своего яргана и чего-то ждали. Все посматривали на принцессу, а за дальними столами опять запели «Великую свадьбу». Ярвин выругался про себя, наклонился и поцеловал Эйслинг в губы. А та хоть бы улыбнулась.