И закончится его неодиночество.
— Скучать будешь? — задал я не самый умный вопрос.
— Конечно. Хотя для Белки так будет намного лучше.
— Думаешь? — Моё мнение о Тиме-собаководе полностью совпадало с мнением Дрейка.
— Уверен. Её настоящая хозяйка — девчонка-третьеклассница, то есть почти человеческая ровесница. Согласись, более весёлый вариант, чем зануда-взрослый, который, к тому же, целыми днями пропадает неизвестно где.
Я бы мог поспорить про «веселье не равно польза», однако не стал. Тем более, мы уже подошли к автобусной остановке, и дальше мне предстояло тащиться одному.
— Слушай, а не хочешь ещё прогуляться? — я понимал, что веду себя как махровый эгоист, но разве Тим не мог отказаться?
— До вокзала? Пойдём.
И кого я обманывал? Конечно же, он не мог.
Даже если моя виноватость была целиком и полностью плодом воображения, мне хотелось как-то её искупить.
— По мороженке?
— Давай, — легко согласился Тим и добавил: — Отметим начало зимы.
Грызть замёрзший пломбир, когда тебя то и дело продувают порывы северного ветра, — удовольствие для редких ценителей.
— Кстати, почему ты сегодня не провожаешь Ольгу? — невинно поинтересовался я и едва не поморщился оттого, как ненатурально это прозвучало. Нет, сводни из меня точно не выйдет.
— Потому что я, в принципе, никогда её не провожаю.
— Разве? Я же как-то видел вас вместе.
— Тогда просто совпало, что ей понадобилось в центр. А так она с другой остановки уезжает.
— Понятно, — Мне казалось, что надо как-то объяснить своё нескромное любопытство, и поэтому я продолжил: — Просто мне сегодня сон про вашу с Ольгой свадьбу приснился, вот думаю — не вещий ли?
— Не вещий.
— Уверен?
— Абсолютно.
Когда ответы Тима становились такими отрывисто-лаконичными, разговор было лучше не продолжать. Так что я заткнулся.
Мы вошли в маленький парк за автовокзалом. Забавное совпадение с эпизодом из майского глюка: парк, мороженое, снега вот только нет.
— Ты под ноги смотри, ладно?
— Ладно, — Тим тоже отлично всё помнил. — Дежавю, да?
— Да, похоже.
Я приготовился к наплыву неприятных эмоций — такой триггер, в конце концов! — но его так и не случилось. Мне просто было приятно идти прогулочным шагом в компании Тима и мороженого. По сути, что-то похожее и я представлял, когда безуспешно пытался сшить ткань двух параллельных миров Тима и Анны. Как обычно, слишком всё усложнив.
— Тим, у меня к тебе предложение, от которого нельзя отказываться. Будешь моим трофи-штурманом?
Тим замедлил шаги.
— У тебя внедорожник в ремонте.
— К весеннему сезону он будет как с конвейера, гарантирую. Так что?
Тим мог бы спросить: а если опять сны? — и я не нашёл бы сильных контраргументов. Однако вместо этого он сказал: — Ну, если тебя не пугает штурман-неудачник с врождённым топографическим кретинизмом, то я согласен.
— Не пугает, — Мой рот так и норовил расплыться в довольной лыбе стащившего кило сосисок кота. Плевать я хотел и на топографический кретинизм, и на сны, и на опасливый внутренний голос. Я хочу прожить свою жизнь так, чтобы не огрести в её конце озарение о впустую истраченных годах.
На другом конце города, в баре без вывески человек, который никогда не ошибается, поднял рюмку с искристой амброзией в молчаливом салюте.
========== V (минералка и яблочный сок) ==========
О самом себе Тим Сорокин был мнения невысокого. Подумаешь, белобрысый растяпа, программистишка средней руки с кучей асоциальных тараканов — кругом таких пруд пруди. Но вот какое достоинство он за собой признавал и, пожалуй, даже чуточку им гордился, так это склонность к наблюдению и анализу. Однако ещё Тим прекрасно знал, что бывают моменты, в которые мудрее не наблюдать и анализировать, а жить. Например, когда в первый день зимы ты идёшь в компании Дрейка по парку за автовокзалом и ешь мороженое. Вот почему он практически без возражений согласился на место штурмана — в ту минуту разумная самокритичность у него была благополучно отключена. А поскольку слово не воробей, то оставалось лишь утешиться рассуждениями о том, что Дрейк ясно понимал, кого именно зовёт в экипаж. И вообще, до весны их странная дружба почти наверняка закончится — как бы события последних недель не пытались убедить его в обратном, в чудеса Тим не верил с шести лет.
— Слушай, я без претензии, просто интересно. Ты почему тогда таксисту свой адрес сказал?
— От стресса рефлекс из сна выскочил, — не стал юлить Тим. — Ну и потом, где ты живёшь, я не знаю, а заранее спросить не сообразил.
Дрейк немного помолчал и назвал адрес.
— На всякий случай.
Тим кивнул с серьёзным видом, хотя был уверен, что на слух не запомнит. От знака доверия стало тепло, как от глотка крепкого чая из термоса, и даже ветер перестал казался таким уж пронизывающим.
Но закончилось мороженое, и закончился парк — как всё хорошее в этой жизни.
— Ты на остановку?
Тим отрицательно качнул головой: — Нет, погуляю.
— Далековато.
— Это если по проспекту. А я короткой дорогой пойду.
— Короткой дорогой? Кто там про топографический кретинизм рассказывал, не напомнишь?
По губам Тима скользнула невольная улыбка: — Я слишком часто здесь плутал, чтобы плохо помнить местность.
— Ну, смотри, — Дрейк протянул руку, прощаясь: — Хороших выходных.
— И тебе.