— Нет, если хочешь, можем и разойтись. Хотя мне по-прежнему нравится с тобой общаться.
— В том числе, в постели, — цинично развернула эвфемизм Анна.
— В том числе, — не стал отпираться я.
Анна усмехнулась: — Знаешь, это просто за гранью моего понимания.
— Что именно?
— То, насколько спокойно ты заканчиваешь наши отношения. Причём абсолютно на ровном месте.
— Прости.
Анна неопределённо повела рукой. То ли принимая извинения, то ли удивляясь, как у меня хватает наглости ждать прощения.
— Давай начистоту. Ты встретил другую женщину?
— Нет. Я, — Чёрт, как же фальшиво звучит, — просто разлюбил. Хотя даю слово: так, как тебя, я не любил никого.
— О, я верю, — Анна, не глядя, вытащила из сумочки пару банкнот и положила их на столик. — Иначе я бы первой закончила наши отношения.
— Почему?
— Терпеть не могу лжецов, — Она со стремительной грацией поднялась на ноги. — Андрей, я буду крайне признательна, если эта наша встреча станет последней. Пришли мне мои вещи курьером.
— Хорошо, — Я поспешно вскочил следом, но ответ достался уже закрывающейся двери.
Тогда я опустился обратно на подушки и налил себе чая. Раньше — особенно, после разговора о браке — мне казалось, что чувства Анны в большей степени идут от разума. Ну, там, красавчик, не дурак, классный любовник и, самое главное, не выносит мозги по поводу и без. Глупо не отвечать такому взаимностью. Я покачал чашку, ловя отражения светильников. Похоже, за восемь месяцев я ни хрена не разобрался в характере женщины, которую хотел назвать своей женой. Эксперт хренов.
Вернувшись домой, я собрал пакет с немногими оставленными у меня Анной вещами, вызвал круглосуточную службу доставки и договорился, что завтра адресат вместе с посылкой получит букет белых лилий. Пускай цветы даже частично не искупали мой поступок — спать я ложился в чуть меньшем моральном раздрае.
Мне приснился цветущий сад: акварельный свет, нежные ароматы, деловитое гудение пчёл. Тёплый ветерок игриво срывал бело-розовые лепестки и всё норовил перевернуть очередной лист толстенной книженции, которую читал сидевший под раскидистой яблоней Бабочка. Мир желтоватых страниц затянул его так глубоко, что я смог подойти, не привлекая к себе внимания. Мне было интересно рассмотреть его своими глазами, а не через призму зрения Дрейка, однако какой-то принципиальной разницы во внешности я не высмотрел. Как и Тим, Бабочка был точно таким же, как в майском глюке. Может, только волосы отросли — одну особенно настырную прядку он то и дело сдувал со лба. Наконец, уморившись от бесплодных попыток, Бабочка попробовал заправить прядь за ухо и неожиданно для себя заметил, что не один. Поспешно вскинул на меня дымчато-зелёный взгляд и засиял радостью долгожданной встречи.
— Привет! Здорово, что ты пришёл!
— Привет, — Не в силах устоять перед его широкой улыбкой, я тоже разулыбался до ушей. — И я рад, что добрался сюда. Чем развлекаешься?
— Читаю вот, — Бабочка показал книжку, однако разобрать надпись на обложке я не сумел. — Да ты садись, — он гостеприимно подвинулся. — Воды принести? Или мороженого — я на всякий случай для тебя оставил.
— Спасибо, — от всего сердца поблагодарил я, — но давай чуть попозже, ладно?
— Не вопрос. Сильно устал?
— Ты знаешь, порядочно, — я присел на траву и с удовольствием прислонился спиной к бугристому яблоневому стволу. Ноги гудели так, словно прошагали не один десяток километров, только дорогу сюда я почему-то совсем не помнил.
— Так отдыхай, — мягко сказал Бабочка. — Это лучшее место для отдыха, можешь мне поверить.
— Верю, — я сомкнул налившиеся свинцом веки. — Если начну храпеть — толкни.
— Ты не храпишь.
В голосе Бабочки прозвучала неприкрытая нежность, слышать которую было до мурашек приятно. А потом на меня навалилось плотное одеяло сна, и когда я проснулся, то обнаружил себя уже в родной спальне, где будильник на все лады распевал побудку. Бабочка не преувеличил: отдохнул я отменно, и хотя мы с Тимом наверняка разделили сновидение пополам, оно не оставило тревожного послевкусия. Приятное разнообразие, не говоря уж об обещанной сном тихой гавани. Надеюсь, это не самообман, а действительно предсказание скорого конца задолбавшей меня дерьмовой полосы жизни.
Видимо, после всех пертурбаций я нучился толковать сны похлеще библейского пророка. Стоило мне прийти на работу, как одна за другой посыпались хорошие новости. Сначала с какой-то из разборок позвонил Даня и радостно сообщил, что нашёл битый «Патриот» с идеально целыми внутренностями. Через пару часов машина окажется у него в автосервисе, и мой танк наконец-то начнут восстанавливать из руин. Не успел я порадоваться, как получил от службы доставки сообщение, что Анна получила посылку. Знаю, это было несправедливое чувство, но у меня Олимп с плеч свалился. Я официально получил назад свою драгоценную свободу авантюриста и раздолбая, и, в принципе, вечерком по данному поводу можно было где-нибудь посидеть.