— В самом деле? — я поставил на кровать столик-поднос с завтраком. — И чем же?
— Тем, что не опустился до пошлости с предложением руки и сердца, — Анна наморщила изящный носик. — Это испортило бы весь вечер.
— Интересная позиция, — протянул я, усаживаясь на край постели. — Неужто не все женщины хотят замуж?
— О, далеко не все, — Анна обмакнула круассан в большую чашку капучино. — Я, например, не хочу.
— Даже за такого классного чувака, как я? — я был уязвлён, однако хохмил, не желая, чтобы это заметили.
— Ты представить не можешь, сколько раз я наблюдала, как штамп в паспорте превращает классного чувака в унылое гуано с пивным пузом, вываливающимся из семейников, — передёрнула плечами Анна.
Я представил свой ужас от подобной метаморфозы наутро после первой брачной ночи и от души расхохотался. Это было бы похлеще, чем проснуться в изодранном свитере и с едва закрывшейся раной через запястье. Анна тоже улыбнулась моему веселью: — Вот видишь, жалко было бы лишить мир такого мужчины.
— Благодетельница, — я поймал её руку и поднёс к губам тонкие пальцы. — Прекрасная спасительница исчезающих подвидов Homo Sapiens. Но неужели ты станешь холостяковать до конца жизни?
Лукавые огоньки сделали взгляд Анны совершенно очаровательным: — Кто знает? — она игриво провела пальчиком по спинке моего носа. — Возможно, однажды я решу, что вместе с кем-то моя жизнь насыщеннее, чем в одиночку.
— И тогда ты сделаешь ему предложение?
— Почему нет? Если это правильный человек, то он нормально отреагирует на нарушение гендерных традиций.
Меня откровенно коробил настолько мужской подход у красивой женщины, однако портить чудесное утро ради слегка покоцанного эго представлялось неравноценным обменом.
— Скажи, прекрасная, — я мягко заглянул Анне в глаза, — что такое любовь?
Её тёмный взгляд тут же посерьёзнел: — Это когда тебе, в общем-то, отлично живётся одному, но вдвоём удовольствие от жизни становится ещё полнее.
Очень разумное — кое-кто сказал бы «западное» — определение, в котором не оставили места невыразимому. Впрочем, с чего я взял, будто невыразимое вообще можно пережить где-то ещё, кроме абсентового трипа?
— Хорошая формулировка, — я почти не покривил душой. — Знаешь, я бы хотел, чтобы об этом свидании у тебя остались не только приятные воспоминания. Как насчёт прокатиться по ювелирным и подобрать тебе что-нибудь симпатичное? Естественно, не кольцо.
***
Анна выбрала брошку-лилию из белого золота с алмазными капельками на лепестках; Тим пришёл в понедельник на работу совершенно обычным; жизнь продолжилась как ни в чём не бывало. Переговоры о расширении контракта на установку копий системы объявили делом будущего года, после чего я выдохнул и со спокойным сердцем поехал на трёхдневный трофяк в честь четвёртого ноября. Моим штурманом был неизменный Дима, счастливый возможностью немного отдохнуть от прелестей семейной жизни, и вместе мы взяли второе место в группе. Могли бы и первое, но увы: не хватило времени на последнюю точку. Однако кубок нам всё равно достался, и я благородно отдал приз напарнику. Будет для его Люси доказательство, что благоверный не просто так проболтался в полях все праздники.
Турнир проходил в местах, где сотовая связь ловила через раз на третий, и я, в принципе, ожидал, что возвращение к цивилизации будут сопровождать сообщения о непринятых вызовах. Не ждал я другого: что среди желавших со мной пообщаться окажется Тим. На душе тоскливо взвыла собака Баскервилей, и я без промедления нажал «Call». Долго слушал гудки, а потом механическая девушка сообщила, что абонент не может ответить на мой звонок. «Пожалуйста, позвоните позднее».
Тем вечером я ещё трижды пытался пробиться сквозь вежливость автомата — безуспешно. Поговорить с Тимом удалось только следующим — понедельничным — утром, когда он позвонил сам.
Звонок застал меня на стоянке перед офисным центром.
— Андрей, оформи мне, пожалуйста, отгул на весь день. Без сохранения.
Голос Тима звучал ровно и безжизненно, как у лишённой души оболочки, отчего меня мороз по загривку продрал.
— Что случилось? — беспардонный вопрос, на который я знал ответ. Абсентовый морок соврал почти на полтора месяца.
— Прошлой ночью у тётушки случился повторный приступ, — Тим говорил гладкими, выверенными фразами. Сколько ещё раз он их повторит сегодня? — Её положили в больницу, но после суток в реанимации она скончалась. Похороны сегодня, в три.
— Соболезную, — я машинально сжал ручку водительской двери «Патриота», готовясь запрыгнуть обратно в салон. — Тебе нужна помощь?