— Что за книжка?
— Три мушкетера.
— Дюма-то чем вам не угодил? Он самодержавие свергать не предлагал.
— Я прикажу Вам в камеру принести книжки. Вы их прочитайте ещё раз внимательно, с карандашиком в руках. И начните именно с “Трех мушкетеров”. И читайте не как приключенческий роман, а как перечень неких фактов. А уж потом сами делайте вывод.
Хитрый лис Зубатов давал читать своему подследственному не только художественную литературу. Он демонстрировал ему расписки в получении денег и в согласии работать на разные разведки и контрразведки. Показывал письма от руководителей революционного движения, в которых они весьма цинично оценивали, как тех людей, за счастье которых они вроде бы боролись, так и его самого. На допросах, которые Зубатов называл "беседами" юный революционер с презрением отбрасывал прочь эти документы. "Ложь и фальшивка!" Но вот в камере, оставшись наедине с самим собой, только выл от отчаяния — слишком уж было похоже это на правду, слишком совпадало то, что демонстрировал Зубатов, с тем, что он сам знал. Мир, картина которого сложилась у него в голове, давал трещину. И не было ответа на вопрос "Что делать?"
Выписки из стенограммы заседания Госсовета от 04.04.1902.
Присутствовали: ЕИВ Николай, министр путей сообщения князь Хилков, министр финансов Коковцев, младший флагман Балтийского флота контр-адмирал Макаров. И др.
…Полностью завершить строительства восточного участка в 1903 году и таким образом замкнуть Транссиб с учетом Байкальской паромной переправы.
— А Кругобайкальская дорога?
— По планам — еще не менее трех лет. Реально — дай Бог за пять управиться…
— Что сдерживает?
— Сдерживает, прежде всего, пропускная способность уже построенных участков. А чтобы их расширить нам опять же не хватает поставляемых материалов. Замкнутый круг.
— Владимир Николаевич, мы можем выделить дополнительное финансирование?
— Можем, резервы есть. Мы не можем быстро доставить в Сибирь тысячи тонн грузов.
— Степан Осипович, “Ермак” сможет провести большой караван судов на Енисей?
— Несомненно, Государь! Я сам возглавлю экспедицию и уверен в успехе.
— Вы, господин контр-адмирал, будете сидеть в штабе, в Санкт Петербурге и руководить. А мерзнуть на мостике найдете кого помоложе!
— Если моряк не выходит в море…
— Не прибедняйтесь, Степан Осипович. Вы чуть ли не ежедневно в море выходите. Вон, чухонцы жалуются, что от вашей непрерывной пальбы коровы не доятся и дети заикаются. В Гельсингфорсе у населения нервические припадки случаются от грохота орудий.
— Князь, если в этом году Вы получите большой караван со всем необходимым, когда ждать завершения работ?
— В следующем году пустим первый поезд вокруг Байкала, а полностью дорога войдет в строй в 1904 году.
— Отлично и сразу начинайте расширять дорогу согласно плана второй очереди. Поток грузов на Дальний Восток будет только нарастать.
— Степан Осипович, а как поживают ваши опыты на Ладожском озере?
— Николай Александрович, опытовая станция работает с полным напряжением сил. Если коротко, то топим, поднимаем, латаем и снова топим разными способами.
— В мае будет заседание Госсовета по флоту. Результаты ваших опытов должны быть не только собраны, но и обдуманы.
— Слушаюсь!
1902 г.
Санкт Петербург.
— Оля, ознакомься с этими документами.
— Господи! Ну зачем он так поступил! Сбежать с любовницей в Италию, как в бульварном романе… Это же… это просто недостойно Великого Князя!
— Вот именно поэтому, я составил еще один документ. Прочти.
— Что?! Меня в Наследницы? Но как же… Ведь по закону…
— Им — Император выделил это слово и постучал пальцем по бумагам — я доверять не могу. Дай таким людям в руки власть — все по ветру пустят. Поэтому с сегодняшнего дня Павел быть Великим Князем перестает. И в Россию ему путь заказан. Говорят, что милым рай и в шалаше, ну так пускай в шалаше и живут. А насчет Закона о Престолонаследии можешь не переживать. Его нарушали все, кому надо было. Сам же Павел Первый его первым и нарушил, такой вот каламбур, даровав титул Наследника — Цесаревича Константину. Надо мне будет — и я нарушу.