— Алексей Алексеевич — неуверенно сказал прапорщик — Все же мы вместе едем, может стоило взять его с собой? Он же, как Георгиевский кавалер, имеет право посещать рестораны…
— Ох Алеша, какой же Вы, в сущности, невоенный человек — вздохнул капитан — Семен казак и с детства впитал все тонкости субординации. В бою он может заорать генералу “Ложись, дурак!”, но в мирной обстановке проявит отменную строевую выправку. В ресторане он будет стеснять нас, а мы его. Не волнуйтесь, за время стоянки поезда он успеет поесть, выпить и охмурить вдовушку. Пойдемте же в ресторан, еда всухомятку изрядно надоела.
Офицеры вошли в ресторан и стали оглядываться, ища место.
— Дмитрий Михайлович, какими судьбами? — из за столика махал рукой круглолицый усатый штабс-капитан с перекрещенными пушками на погонах — проходите же сюда!
— Позвольте представить: генерального штаба капитан граф Игнатьев, прапорщик Золотарев. Следуем в столицу — Подпоручик Карбышев представил своих спутников. — Штабс-капитан Гобято — представился артиллерист.
— Инженер и механик, мой знакомец по Маньчжурии — добавил Карбышев — А Вы, Леонид Николаевич, как здесь очутились? Помнится, мы в последний раз виделись под Шуанченом.
— Вот там я и получил ранение, был в отпуске, а теперь — штабс понизил голос — назначен на новый полигон в эти края.
— А чем не устраивает Ржевка? — удивился Игнатьев — там и к Питеру ближе.
— Во-первых, Ржевку моряки оккупировали. Мы, со своими сухопутными калибрами, там как падчерицы. А во вторых тем и плохо, что ближе — и к Питеру, и к глазам лишним.
Игнатьев с уважением взглянул на Гобято — Наконец-то и у нас начинают понимать важность сугубой секретности всех военных испытаний. А то не успели новую пушку отстрелять, как в иностранных журналах все данные уже печатают.
Обед был хорош и офицеры перешли к ликерам и разговорам.
О чем говорят мужчины за столом? О дамах, благородных и не очень, о лошадях и об оружии. Комбинацию: выпивка — закуска — дамы, господа офицеры обсуждают, когда ничего перечисленного нет, а есть только кони и оружие. Разговор за столом крутился вокруг разнообразных вооружений, способов и случаев их применения и путей развития.
— Да случайно все получилось, он мне в ногах мешался, вот и привязал — горячо убеждал собеседников Алексей Золотарев — А когда с гауптвахты вышел — подумал, что если пулемет на штырь поставить, лучше будет…
Граф отвлекся от беседы и вспомнил, с чего начался их вояж. Когда в штабе округа узнали, что Император желает лично наградить отличившихся в Маньчжурии, все от седых полковников до молоденьких писарей пришли в ажиотацию. Все понимали, что награда из рук Государя это билет в счастливое будущее. Начались интриги, пошли писаться доносы, работа была заброшена напрочь. Какая работа, когда такой шанс светит! Начштаба, как Цезарь, одной рукой брал и читал кляузы, а другой черкал список героев с собой, любимым, во главе. Фамилии писались и вычеркивались, когда сверху лег листок с четырьмя именами. Полковник поднял глаза и увидел какого-то бесцветного ротмистра. Рост средний, лицо невыразительное. Что за наглость!
— П-А-Ч-Ч-И-М-У БЕЗ ДОКЛАДА!!! — От начальственного рыка вскинулись лошади у коновязи.
Ротмистр протянул ему другую бумагу. Прочтя текст и подпись полковник подумал: “Хорошо на стуле сижу, а то колени что-то ослабли”.
— Государь желает видеть указанные персоналии. Честь имею!
Граф вынырнул из воспоминаний. Разговор за столом продолжал крутиться вокруг технических новшеств.
— Дмитрий Михайлович, перевозка орудий локомобилями опробовалась в балканской войне и себя не оправдала. Локомобиль своими колесами застревает везде где можно и нельзя!
— Леонид Николаевич — вмешался в разговор Игнатьев. — Помнится в 96 году на промышленной выставке — здесь, в Нижнем, некий самоучка демонстрировал паровоз, едущий по бесконечным рельсам.
— Это как? Что за фантазия?
— Очень просто — Игнатьев достал карандаш и на салфетке сделал набросок — Пластины, соединенные шарнирно, оборачиваются вокруг нескольких колес.
— И это чудо может ехать?
— Да и довольно уверенно. Сам видел.
1904 г.