В начале наших размышлений попытаемся определить: что же мы называем монархией? Монархия — это определенная территория, населенная народом одного происхождения. Именно по этому признаку мы можем определить, вправе ли мы считать некое государство монархией. Но если бы даже наш спор завязался вокруг этого неполного определения, то проповедь Даниила достаточно точного толкования не дает. В проповеди говорится, что появлению монархий предшествовало явление четырех зверей и духов, а число это соответствует количеству империй: Ассирийская, Персидская, Греческая и Римская. После падения Римская империя при известных обстоятельствах „перелилась“ в Германскую империю. И так объясняют существование Германской империи. Я осуждаю эту теорию, разоблачая ее, я забочусь о славе своего имени, своей истории, о полном разоблачении толкований Даниила».
Но мнение Жана Бодена не было учтено при дальнейшем развитии «традиционной истории». Основываясь на теории четырех царств (а не твердых знаний о прошлом), используя выдвинутую Никколо Макиавелли (1469–1527) идею цикличности истории рассчитал свою хронологию Скалигер. Хронологам требовалось заполнить «пустыню времен», что и было сделано. Вся научность работы, похоже, свелась к математическим расчетам (в основном оккультного свойства) и привязкой высчитанных для исторических событий дат к датам солнечных затмений, которые тоже рассчитывали сами хронологи, причем очень хорошо.
Так четыреста лет назад, то есть не очень давно, появилось понятие «единой шкалы времени», позволившее «выстроить» единую линию истории. Из всех бытовавших тогда вариантов «научно изученного прошлого» победил один, — он был освящен авторитетом церкви. Сделанный затем Дионисием Петавиусом пересчет всех дат на новую эру от Рождества Христова дал истории единую хронологию, ставшую теперь традиционной и официальной. Костяк хронологии был создан, и в дальнейшем он только укреплялся, подвергаясь незначительным изменениям.
Эту составленную по «простым схемам» хронологическую теорию Скалигера и Петавиуса с конца XVII века популяризировал в среде европейских интеллектуалов Х. Келлер. И лишь затем появились в распоряжении ученых папирусы Помпей, еще позже — папирусы Египта и месопотамские глиняные таблички. Их «встроили» в уже создавшуюся хронологию, вместо того, чтобы использовать для ее построения! В XVIII веке появление работ Геттерера в Германии, Гиббона в Англии и Жака Кассини во Франции окончательно утвердили в исторической науке периодизацию истории, разделив ее на античность, средневековье и новое время.
А общая теория и история хронологии была разработана лишь в начале XIX века немецким ученым Иделером в книге «Handbuch der mathematischen und technischen Chronologie» (1826). Поэтому только с XIX века античность начинает повсеместно восприниматься, как далекое дохристианское прошлое. «Вот когда идеи Скалигера дошли до широких масс!» — пишет А. М. Жабинский.
Сложности метода
Каждая наука, получая новые факты и методы исследований, развивается и изменяется, причем иногда самым радикальным образом. Примеров не счесть. За последние столетия изменили свой «облик» математика и химия, физика и астрономия, развивались ботаника, зоология, медицина. Постоянно дополняется и изменяется география — как в результате географических открытий, так и из-за уточнения глубин морей, высот гор, рельефа берегов и происходящих подвижек земной коры. Да и потому еще, что люди зачастую меняют названия географических объектов.
Может ли измениться история? Казалось бы, это совершенно невозможно, ведь что было, то было; могут меняться оценки происшедшего, но сами-то события?..
Действительно, с развитием книгопечатания и широким распространением информации скрывать, путать, фальсифицировать события стало почти невозможно. Однако задумаемся: а откуда мы знаем, что и когда происходило ДО широкого развития книгопечатания?
От тех временен до нас дошло огромное количество разрозненных рукописных хроник, написанных авторами разных политических пристрастий. Созданы эти хроники (или переписаны, или переведены на другие языки) часто спустя много лет после событий, часто не самими участниками, а с их слов.
Всегда ли можно верить очевидцам? Каждое свидетельское описание есть результат трех психологических процессов: восприятия, включающего осмысление факта, запоминания этого факта и воспроизведения. Удивительно, что хорошо знакомые юристам и применяемые на допросах свидетелей правила совершенно неизвестны историкам, работающим с летописями — теми же свидетельскими показаниями.
Известный русский юрист А. Ф. Кони писал:
«Свидетельское показание, данное даже в условиях, направленных к обеспечению его достоверности, нередко оказывается недостоверным. Самое достоверное показание, данное с искренним желанием рассказать одну правду — и при том всю правду, — основывается на условии памяти, передающей то, на что, в свое время, свидетель обратил внимание. Но внимание есть орудие для воспроизведения весьма несовершенное, память же с течением времени искажает…»
и так далее.
Криминалисты даже поговорку сложили: «Врет, как очевидец».
Очевидцы событий древности не были более внимательны, чем люди нашей эпохи.
Но даже если очевидец точно описал событие и поставил дату, ученый-хронолог, как ни удивительно, все же может стать в тупик: когда же произошло описанное? Дело в том, что единой шкалы времени в давние века не существовало. Даже и сейчас человечество в разных местах ведет отсчет лет где-то от Сотворения мира, где-то от Рождества Христова, от эры Хиджры, или по 60-летнему цикличному календарю. А если древний летописец пишет: «было это на пятую зиму после великого мора»?..