– А чего? Мы же в письмах были на «ты»… а твое имя? – она сделала вид, что задумалась, выбирая, или вспоминала, что поведал ей Фадеич, и произнесла – Михаил… Мишка-Гвардии Мишка!
Да-а, продал меня Фадеич!..
Все дружно рассмеялись. Должно быть, понравилась ее находка. А, может быть, все, или почти все были посвящены в то, что знала она. Заканчивая игру, или начиная новую, Оля-Оленька, (как она назвала себя), решительно подвинула своим бедром мою соседку напротив (да так, что та прижала своих детей к деревянному чемодану). Придвинулась, чтобы быть ко мне поближе, и протянула свои руки к моим. Красивые руки. Но они мне не нравились. И вообще эта «Оленька», ее темперамент, красота – стали раздражать меня. Мне стало стыдно перед Зорей за этот затянувшийся бездарный спектакль.
А Оля-Оленька не унималась.
– Договорились, по рукам? – спросила она, но я не понял о чем речь. Мое внимание привлекла плачущая маленькая девочка. Она, видно, больно ударилась об угол деревянного чемодана, и ее старались утешить старший братик и мать. Оля-Оленька тоже посмотрела в ту сторону.
– Простите, – сказала она детям. И в это время женщины встретились взглядами. Чего было больше в глазах матери – моей соседки: боли, удивления или укоризны?! И боль, и удивление, и укоризна – относились не только к неприятности, которую Оля-Оленька причинила детям, но ко всему, что случилось здесь и сейчас. Ольга сразу все поняла. Она, оказывается, была не только красива, свободна, игрива, но и умна. Она поняла, что не понравилась мне, и – почему…
– Простите, – сказала уже моей соседке, матери детей. – Простите, лейтенант, – обратилась Ольга ко мне, заметив, как мой сосед, натягивая на голову мой кожан, потянул за воротник и открыл лейтенантские погоны. – Я понимала, вы не майор и уж совсем не полковник. Вы до мозга костей лейтенант. Вы мне очень нравитесь. Я хотела бы ехать с вами до Москвы. Увидеть Вашу Зорьку и убедиться, что она лучше меня, лучше всех!.. А я должна сходить в Красноярске, где он меня очень ждет. Мы редко видимся, но я успеваю и за это короткое время причинить ему кучу неприятностей. Пусть вам будет лучше. Удачи Вам. Она порывисто меня обняла, чмокнула в щеку, и…
Остальной народ не слышал, о чем она говорила. Все были заняты обсуждением вопроса: не стоит ли свадьбу организовать в поезде. Выделить купе… Неизвестно откуда взявшиеся моряки, где-то хорошо подзарядившиеся, громко прошипели: – «Тш-ш-ш»… что за шум, а драки нет? Почему майору не даете отдыхать? – здорово они наловчились говорить дуэтом.
– Подполковнику, – поправила моряков Ольга-Оленька, пробиваясь сквозь густо сбившуюся толпу, бурно обсуждавшую «предстоящую свадьбу».
– Правильно – полковника, – согласились с ушедшей уже Олей моряки. Отправил ли я Ольге ответный воздушный поцелуй? Не помню. Чувство ответственности заснуло раньше меня. И я не запомнил, чем этот день закончился.
Я отключился, когда солнце только вставало, а очнулся глубокой ночью. И вспомнив об игре суток с временными поясами, подумал, что в Москве еще вечер. Зорька… да (!), что она сейчас может делать? Попробовал представить: расстилает постель, укладывается спать…
… Она это делает медленно, предвкушая… нет, скорее всего – она безоглядно бросается в кровать или на тахту и сразу тонет в сновидениях.
… В моем воображении смешались все ее рисунки, письма и я стал создавать что-то среднее в ее облике, манере поведения… составил кроки ее маршрута. Сейчас она должна перелистать тетрадь с прошлонедельными лекциями, чтобы подготовиться к семинару и… К какому семинару? Она же из института Боеприпасов, где обучалась по путевке завода, перевелась на заочное отделение в Индустриальный институт. И пошла работать – преподает в школе, в начальных классах – рисование (Зорька перед войной окончила художественную школу). Так что ей теперь нужно собирать… вазочки, коробочки, книжки с яркими обложками, для постановки натюрмортов…
… Мама болеет, отец погиб – приходится прирабатывать, кормить «маленькую, но семью», как сказал поэт. Наш любимый с ней – Маяковский. Ничего. Приеду – попробуем что-нибудь придумать…
В это время меня отвлек разговор неспящих пассажиров. Я прислушался и понял, что они говорят обо мне, о моей предстоящей встрече с незнакомкой. Показалось, что беседуют пожилые люди, потому что они сравнивают мой предстоящий «наскок» с прежними обстоятельными помолвками, подготовкой свадеб с помощью посредников, свах…
– Д-а-а, но ты-то, так же женился – на севере?.. – заметил один из собеседников. Другой засмеялся и весело согласился:
– Еще хлеще! Понаехали и парни, и девчата – и ну разбираться по парам!..