Сначала работать дома казалось непривычным и неудобным, все отвлекало, но вскоре Катерина приспособилась, отнесла заявление в сад и забрала Полли домой. Записала ее на танцы, лепку и даже английский для дошкольников.
Полли не возражала. Новая жизнь пришлась ей по вкусу, прошлая забылась так быстро, словно ее и вовсе не было. Катерина штудировала развивающие книжки, и вечерами они с Полли решали головоломки, пекли печенье, лепили синих собак, фиолетовых лошадок и до звездочек в глазах раскрашивали фей, в которых Полли страстно влюбилась ("мама, мне нужно юбку, как у феи, корону, как у феи, и еще крылья!"), а Катерина недолюбливала, потому что помнила, что ее соперница, была "красивая как фея". Но другая мама будто бы пропала совсем, изгладилась из памяти Полины вместе с Сашкой, Андрюшкой и садиком, и Катерина старалась выгнать ее из собственной головы.
Но однажды, холодным ноябрьским днем, когда с полудня повалил снег, и они остались дома до скорых сумерек, Катерина вошла в комнату с чашками какао и застыла в недоумении. Подставив табуретку, Полли взобралась на подоконник, и, стоя в их домашнем кактусовом саду, махала рукой кому-то, кто находился снаружи.
- Кто там? - спросила Катерина, но Полли молчала, отвернувшись к темноте.
Катька поставила поднос на стол. Во рту появилась гадкая оскомина. Она подошла, осторожно обняла дочь, вгляделась в темное снежное мерцание. Что-то там мелькнуло впотьмах, за углом дома, скрылось быстрее, чем Катерина, прищурившись, смогла понять: это только тень на снегу, кто-то ходит по квартире на первом этаже в доме напротив.
В пустом дворе под фонарями тускло поблескивали перекладины лестниц детской площадки, стояли заваленные снегом скамейки, волнистые сугробы обозначали припаркованные под окнами машины.
- Полина, кому ты махала? Кто там был?
Полли упрямо молчала, скосив глаза на кактусы. Среди колючек лукаво улыбались пластиковые феи, полная коллекция из шоколадных яиц.
Катерине не хотелось упоминать ее даже так, но все же пришлось.
- Это была... она?
Полли ответила на удивление серьезным взглядом, которого Катерина не замечала за ней раньше, и сказала:
- Она знает, что ты ее не любишь.
- Пей какао, детка, - велела Катерина и сделала очень странную вещь: накинула пальто, всунула ноги в сапоги, выбежала во двор, пустой, чистый и сияющий от только выпавшего снега.
Люди над ней включали и выключали свет, он ложился неровными пятнами, в которых шевелились тени. Поднимая глаза и озираясь, Катя видела чью-то бедную кухню, ряды алюминиевых кастрюлек на голых полках, кошку на подоконнике, люстры с подвесками, занавески. Два фонаря светили едва-едва, и Катерина кружила впотьмах, выглядывая сама не зная что на грязно-оранжевом и синем снегу, но снег был нетронут, и только у стены дома напротив Катерина обнаружила цепочку каких-то вмятинок, отдаленно похожих на следы, впрочем, слишком маленькие, чтобы быть человеческими и ничем не напоминающие птичьи. Что-то нехорошее почудилась ей в этих ямках, но во двор уже выходили собачники, где-то коротко и сердито просигналила машина, и все вокруг стало как обычно.
Катерина сдалась. Уложив Полли спать, она написала на форум, где у нее уже завязались знакомства, а придуманный ник укрывал от стыда и неловкости. Мамы там уже были в курсе проблемы, хоть и поверхностно, хором посоветовали психолога, золотого, работает даже с трудными детьми, берет гуманно, дороговато, конечно, но гуманно, и результат есть всегда, только запись обычно забита.
Катерина нашла, обнаружила, что ей повезло: у знатока извилистых ходов детских фантазий было окошко в середине недели. Время дневное, неудобное, конечно, для многих, но зря она что ли ушла на удаленку. Катерина записалась, полная решимости уничтожить соперницу раз и навсегда.
Но к психологу они так и не попали. Накануне позвонил шеф, сказал: дуй на работу, у нас тут аврал. Аудит. Нет, нельзя. Я пошел тебе навстречу, так что теперь выходи завтра или пеняй на себя.
Катерина с тоской смотрела на приемный график светила: ближайшая запись брезжила только через месяц.
Но делать было нечего. Утром она отвела хныкающую, привыкшую уже спать вволю, Полину в сад, а сама подула на работу, в гущу аврала.
К вечеру голова Катерины стала пустой и звонкой. Она торопилась, время - восьмой час, садик стоял темный, только два окна светилось на первом этаже. Во дворе, как идолища, сидели вокруг слепленной бабы каменные медведи.
Внутри было тихо и тепло, все разошлись. Только на скамейке скучал мальчик в комбинезончике, тот, с которым Полли рассматривала раскраску, Катька его узнала.
- Привет, - поздоровалась она, - ждешь маму? А где Полина?
Мальчик посмотрел на нее удивленно. Откуда сбоку вынырнула Елена с кипой каких-то распечаток. Увидев Катерину, она положила их на стол и приветливо улыбнулась, все такая же сияющая, как несколько месяцев назад. Видимо, работа действительно была ей в радость.
- Добрый вечер. Я за Полиной.
Елена остановилась, все еще улыбаясь:
- Полину уже забрала мама.
Катерина на мгновение оглохла. Улыбка сползала с губ Елены точно в замедленной съемке.
- Вы с ума сошли, - прошептала Катерина, не слыша своих слов. - Какая мама?
- Но разве вы не... - до Елены наконец дошло, что произошло что-то плохое, что-то, чего она не должна была допустить, но Катерина только повторяла упрямо и бестолково: какая мама, какая мама, какаямама, пока слова не стали настолько громкими, что Катерина расслышала их, наконец. Она схватила Елену за руку, повыше локтя, видимо, больно - та скривилась, но промолчала. Ей было страшно.
- Я - мама Полли! - закричала Катерина в лицо Елене. - У Полли нет никакой другой мамы!
За спиной захныкал напуганный криком мальчик.
- Но я думала, - беспомощно лепетала Елена, даже не пытаясь высвободиться, - я думала, вы няня. Полина всегда говорила про маму, рассказывала о ней...
- Кто забрал мою дочь?
Лицо Елены стало совсем белым, голубые глаза блестели как стеклянные.
- Я не помню, - выдохнула Елена еле слышно, видимо, понимая, что теперь пропала и сама.
Глухо хлопнула входная дверь, послышались шаги. В комнату заглянула женщина, мальчик подбежал к ней, вжался в дутое синее пальто, как в убежище, толкая к выходу, но она с первого взгляда оценила ситуацию.
- Что случилось?
Катерина задела ее плечом, налетев на дверь, выскочила к медведям и побежала неизвестно куда, через дворы насквозь, на улицу. Наверное, по ее лицу было ясно, что у нее горе, потому что какие-то люди останавливались сами, спрашивали: "Что случилось"? А, может, она сама кричала, звала Полину и останавливала прохожих, спрашивала их: "Вы не видели девочку? Девочку, кудрявую принцессу, у нее красное пальто, красная шапка, шарфик, черные сапожки". Люди качали головами, кто-то ахал и охал, Катерина бежала в темноте и сиянии фар, она чуть не попала под машину, может, даже не один раз, бежала, пока все не поплыло перед глазами, размазалось в большое грязное пятно. Тогда она упала в снег, кто-то ее поднял, задал все тот же вопрос: "Что случилось?" Господи, помилуй, причитали где-то совсем рядом, вокруг стали собираться люди. Катерина зачерпнула снега, умылась, обжигая лицо, и увидела, что стоит все перед тем же садиком, только теперь стало светлее, все мигает, по стенам домов мечутся красно-синие отблески полицейской мигалки, кто-то суетится, и мама в пуховике со своим мальчиком почему-то тоже еще здесь.