— Хулиганов сдают в милицию. — Мама подошла к бульону и стала снимать пену.
— «Кармен» — это про кого опера? — снова спросила Галя.
— Кармен? Где ты услышала?
Галя смутилась и подумала: вдруг ей в самом деле по слышалось.
— По радио… — сказала она неуверенно.
— Такая опера есть, — мама немного помолчала, — но тебе ещё рано про неё знать.
Больше мама ничего не сказала. Резала овощи, резала картошку, которую чистила Галя, а разговор не продолжала.
И Галя тоже не стала больше расспрашивать.
Одно стихотворение
Однажды Серёжа написал стихотворение. Сидел, сидел и вдруг написал.
Но сначала об орхидеях.
Орхидеи растут в тропиках, там, где всегда тепло и сыро. Это редкие растения, и за ними в прошлом веке отправлялись бригады охотников. Так и называли тех людей — охотники за орхидеями. Многие богатые люди Европы хотели видеть в своих домах орхидеи и платили за них большие деньги. Дороже стоили те растения, которые почти не имели корней. Они могли присосаться к стене, к потолку, к оконному стеклу, а всю пищу и влагу брать из воздуха листьями. А потом они распускались удивительными цветами. Вот какие редкие растения — орхидеи. Конечно, такие дорогие цветы могли разводить лишь очень богатые люди. Но произошла Великая Октябрьская революция, и вот выращиванием орхидей стал заниматься простой советский школьник — Серёжа Костров. Он выращивал их в школьном ботаническом кружке.
Выращивать орхидеи нелегко. Например, не все знают, что есть орхидеи, которые питаются мухами. Осенью, когда было ещё тепло, мухи летали всюду и доверчиво попадались в руки. А зимой? Зимой Серёжа обходил вокзалы, папа Костров звонил знакомым, весь класс искал мух для Серёжи. Серёжа завёл специальный коробок, и ежедневно кто-нибудь клал туда аккуратно завёрнутую в бумажку муху. А однажды папин знакомый привёз несколько комаров. Вот был настоящий праздник!
И орхидеи сумели прожить всю зиму.
На показательной выставке Серёжины орхидеи заняли третье место, об этом написано в грамоте, которая висит на стене в большой комнате. Все гости, приходя к Костровым, сразу читают эту красивую грамоту, вставленную в специальную рамку под стекло. А рядом — папина грамота за соревнования по самолётным моделям.
И вдруг Серёжа написал стихотворение. Сидел-сидел, грустно ему было, и он неожиданно написал:
Почему Серёже было грустно
Девочку в красном шарфе Серёжа встретил случайно.
Летом Костровы были на даче в посёлке Разлив. Близко от того места, где когда-то в исторические времена скрывался Владимир Ильич Ленин.
Лето кончилось, и Костровы поехали домой. Они ехали на грузотакси. В кабине сидели мама с Галей, а мужчины ехали в кузове. В кузове ехали ещё раскладушки, стол, стулья, матрасы и всякие вещи. Мужчины: папа Костров, Серёжа и Гриша — сидели на мягких матрасах обнявшись и пели солдатские песни.
Один раз шофёр даже остановил машину, потому что они громко топали ногами по кузову в такт песне.
Приехали в Ленинград, проехали по улицам мимо трамваев и удивлённых прохожих, подъехали к дому, остановились. Все вышли из машины и стали вытаскивать вещи. Им на помощь выбежала из дома тётя Надя — дворник. Она очень обрадовалась Костровым и всех перецеловала.
И вот, когда вещи стояли у парадной, шофёр получил с папы деньги, сказал «спасибо» тронул машину, мама Кострова спросила папу:
— Ты не забыл ключ?
— А ты не забыла? — ответил папа.
Мама сказала:
— Я не шучу.
— Я тоже не шучу, — подтвердил папа.
Они оба не шутили.
Ключи от квартиры остались на даче. Они висели на специальном гвоздике, и папа подумал, что возьмёт их мама, а мама — что возьмёт папа.
Так получилось, что Серёжа впервые в жизни поехал один в поезде, назад на дачу, в исторический посёлок Разлив.
Поезд был обычной электричкой, и ехать до посёлка было меньше даже, чем в троллейбусе от кольца до кольца — сорок минут, но всё же это было загородное железнодорожное путешествие.
Серёжа подошёл к даче и увидел хозяев, с которыми совсем недавно простился.
Хозяева громко говорили друг с другом и Серёжу не замечали.
И он ходил вокруг дачи минут пять, не решаясь войти.
Потом открыл, наконец, калитку, и когда хозяева его увидели, вдруг странно заулыбались.
Серёжа тоже улыбнулся и тихо сказал:
— А мы ключ оставили.