— Да, я припоминаю. Боже, почему я тогда ничего не замечал? Почему я не обратил внимание на нее… или на вас?
— Должно быть потому, что тогда мы все были немного не в себе, сэр. Помешательство не проходит так быстро.
— Бывает, что и никогда, мистер Корвин.
Шеридан поднялся и вышел из комнаты. Он устал, и у него все еще было больше вопросов, чем ответов. Ему очень сильно нужно было немного поспать до того, как они прибудут на Вегу 7. Поспать и получить кое-какие ответы. И увидеть свою дочь…
Когда он открыл дверь, то обнаружил в каюте, конечно же, не дочь.
— Как? Как вы сюда попали?
Сьюзен улыбнулась.
— Ловкость рук.
Она лежала на его кровати. Совершенно обнаженная.
— Так ты заходишь, или нет?
Шеридан застыл в дверях и мог только смотреть. Вместо нее он почти видел образ Анны. Слабое дуновение апельсинового аромата коснулось его.
Он прикрыл свои глаза, внезапно наполнившиеся слезами.
Потом он шагнул вперед, и дверь закрылась позади него.
* * *— Давай, Уоррен, держись.
— Больно… Док…
— Проклятье! Если бы… Если бы я мог вспомнить, что нужно делать. Я перестал быть врачом всего лишь несколько лет назад. Уоррен!
— Что мы можем сделать для него, Стивен? Посмотри на ту рану.
— Я не позволю ему умереть, Ниома.
— А вдруг это от тебя уже не зависит?
— Что-нибудь слышно с «Вавилона»?
— Нет.
— Давай, Уоррен. Не умирай у меня на руках. Не смей делать это!
* * *— Кто ты?
Сьюзен улыбнулась.
— Это очень философский вопрос. С каких это пор ты стал ворлонцем?
Шеридан неторопливо расхаживал по комнате, а Сьюзен небрежно лежала на кровати, улыбаясь. Она гораздо больше подходила к этой домашней обстановке, нежели он сам. А почему бы и нет? Он редко бывал здесь. На борту «Вавилона», он обычно находился или на мостике, или в командном пункте, или летал на Старфьюри. Сьюзен так по-домашнему расположилась в его кровати.
«Это место Анны. Оно принадлежит ей».
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты вдруг, после того, как три года была мертва, ни с того ни с сего, объявляешься в минбарской камере, и как раз вовремя, чтобы помочь мне бежать оттуда… И мы совершаем побег, прилагая минимальные усилия, да еще прихватываем с собой сатаи в бессознательном состоянии. И все это — заслуга твоих… друзей. Почему? Я хочу сказать, что… я не могу понять ничего из этого.
— Тебе не очень-то надо было что-либо понять полчаса назад.
— А теперь надо.
— Ах! Как я понимаю, ты говорил с Дэвидом. Симпатичный мальчик, и все, что у меня с ним было, было забавно. Но и только — забавно. Я всегда знала, что он далеко пойдет. Командор, каково? Так, так, так. Что ж… Я теперь другая. Я стала другой с того самого момента, как приземлилась на За'Ха'Думе.
— За'Ха'Дум? Это место — база твоих… друзей? Кто они такие? Инопланетяне? Люди? Я успел заметить то, что ударило Деленн. Я такого никогда раньше не видел.
— Они инопланетяне. И я не советовала бы пытаться повторить название их расы, если, конечно, ты не говоришь по-валлийски. В нем десять тысяч букв, — она замолчала и перевела дух. — Я не уверена, что у меня получится объяснить это тебе. Они старые, очень старые, и они могущественные, но… все, что они хотят — это жить в мире. Планета, на которой разбился мой челнок — За'Ха'Дум — их родной мир, и очень дорогое место для них. Они чему-то поклоняются там — я не знаю, чему.
— Так или иначе, мои друзья… они давно недовольны минбарцами. Все, что они хотят — это жить в мире, но минбарцы им этого не позволяют. Я не знаю почему, но тут каким-то образом не обошлось без ворлонцев. Тысячу лет назад мои друзья попытались вернуться на За'Ха'Дум, после того, как были изгнаны оттуда. Минбарцы им помешали и зашли настолько далеко, что даже атаковали За'Ха'Дум, и им помогали ворлонцы и несколько ныне давно мертвых рас. Мои друзья были вынуждены отступить, но кое-кого из своих они оставили, спрятав их от минбарцев. Я, в некотором смысле… привлекла их внимание, когда свалилась им на голову. Они на самом деле очень дружелюбны. Или, скажем так, стали дружелюбны, когда я объяснила им, в чем дело. Они хотят вернуться на За'Ха'Дум и жить там, но им мешают минбарцы и ворлонцы. Так вот, они предлагают нам помощь, потому что знают, в какой ситуации мы оказались. Они не хотят уничтожать минбарцев, но им придется сделать это, потому что все, что они хотят — это жить в одиночестве, никого не трогая, в своем мире. Неужели это так много?