Он поймал бигуди, которые она уронила во время своей тирады. Она увидела, как шевельнулась его рука, и вздрогнула, словно готовясь к удару. Еще один невидимый клинок пронзил его сердце, но на этот раз ярость залечила рану.
— Думаешь, я тебя ударю? — спросил он язвительным тоном. — Ты действительно не знаешь так много, как утверждаешь. Кроме того, что я научил тебя драться, я никогда не подниму на тебя руку. Что касается той ночи, когда мы встретились, ты сделала все возможное, чтобы убить меня. Я думал, что тебя кто-то послал, так что да, я ударил тебя и угрожал тебе, но я не собирался убивать тебя. Нет, я бы пил из твоей шеи и смотрел на тебя зелеными глазами, пока ты не сказал бы мне, кто они такие. Потом я отправил бы тебя обратно со сломанными ногами в качестве предупреждения, но я обещаю тебе — ни в коем случае я не стал бы навязываться тебе. Прости, Котенок. Каждая женщина, с которой я был, хотела, чтобы я был рядом.
Черт побери, в молодости они ему платили!
— Убивал ли я в свое время невинных людей? Да, это так. Когда ты живешь так долго, как я, ты совершаешь ошибки. Ты пытаешься учиться на них. И тебе не следует так быстро судить меня по этому поводу. Без сомнения, ты убивала и невинных.
Стыд, смущение и сомнение промелькнули на ее лице, но тут же ожесточились.
— Единственные люди, которых я убила, были вампиры, которые пытались убить меня первыми.
— Да? Не будь так уверена. Те парни, которых ты убила, ты ждала, что они сначала попытаются тебя укусить? Или ты просто решила, что раз они вампиры и застали тебя в одиночестве, то намереваются убить? Игнорируя очень реальную вероятность того, что они были там, потому что думали, что красивая девушка была горячей, чтобы трахнуть их. — Он понизил голос. — Скажи мне, скольких из них ты убила еще до того, как они показали тебе свои клыки?
Она открыла рот, но ничего не сказала. На ее лице отразилось замешательство, за которым последовали упрямство, отрицание и, наконец, то глубокое отчаяние, которое заставило ее начать охоту на вампиров.
— Показали они свои клыки или нет, это не меняет того факта, что вампиры-зло, и мне этого достаточно.
Он знал, что это говорила ее мать, а не она сама. И все же вышел из себя.
— Чертова женщина с головой мула! Если все вампиры такие мерзкие, как ты утверждаешь, то почему бы мне просто не раздвинуть тебе ноги и не выместить на тебе часть своего зла?
Она взглянула на свои серебряные колья и напряглась, готовая броситься на них, если он пошевелится. Недоверие обожгло его. Он сказал это, чтобы подчеркнуть абсурдность ее аргументации, и она поверила? И думала, что должна защитить себя от этого?
Он прикрыл новый всплеск боли насмешливым фырканьем.
— Тебе никогда не придется беспокоиться об этом. Я же сказал, что не войду, пока меня не пригласят. А теперь поторопись. Тебе предстоит убить еще одного убийцу.
Затем, прежде чем сказать что-то еще, что невольно напугало бы ее, он ушел.
Глава 14
Прошел час, прежде чем его гнев утих настолько, что он снова обрел способность ясно мыслить. К этому времени он уже был в клубе, ожидая ее приезда и гадая, придет ли она. Он оставил ей записку, в которой просил следовать плану, но с тех пор понял, что не давал ей для этого особых оснований.
Что, черт возьми, не так с ним, использующим насмешку над женщиной, рожденной от изнасилования? Не имело значения, что он никогда не сделает ничего подобного, или что она была абсолютно неправа относительно своей роли в их споре. Он мог бы использовать любое количество других способов, чтобы указать на ее фанатичное лицемерие. Его насмешка могла показаться ему до смешного притянутым за уши примером, но для слишком многих женщин это была жестокая реальность. Неудивительно, что она смотрела на свои колья. Сейчас он не стал бы винить ее, даже если бы она использовала их тоже.
Он ненавидел то, что причинил ей боль. Снова. Это было совсем не то, чего он хотел.
Скрежет мотора старого «Форда» заставил его резко обернуться. Облегчение нахлынуло на него, когда он увидел, что она припарковалась в дальнем конце стоянки клуба. Она пришла. Она могла злиться на него, но не отказывалась от их соглашения. И все же ей еще предстояло пройти долгий путь, чтобы преодолеть предубеждения, но она не верила в ту чушь, что бросала в него. Если бы она это сделала, то никогда не оказала бы вампиру свою поддержку.