Когда я приходил домой и видел грустное лицо Виктории, понимал – он опять ей звонил. После этих моментов она просила оставить её одну. Конечно я не трогал её в эти вечера поскольку понимал, как паршиво ей сейчас, но внутри меня всё готово было кричать от злости и ревности.
Мне хотелось приехать к этому человеку, прижать к стенке, схватив за грудки, и закричать ему в лицо, чтобы он оставил Викторию в покое своими жалобными молениями. Она моя! Так почему же он не оставит её в покое? Любовь? Нет! Любовь у нас!
Однажды я предложил Виктории встретиться мне с её мужем и поговорить по-мужски. На что она сказала, что ни за что не позволит плохо обращаться с ним. Он никак её не оскорбляет, лишь просит вернуться. Виктория действительно уважала его.
Я устраивал сцены ревности, доводя Викторию до слёз. А потом сожалел и просил у неё прощения. Какой же я дурак! Вот же твоё счастье! Здесь. И оно никуда не уходит. Если бы она любила этого старого хрена, она бы уже давно прибежала бы к нему обратно. Но она здесь.
Как бы мой голос разума не говорил это, я часто досаждал Викторию своей ревностью. Порой мне казалось, что я подсознательно это делаю для придания остроты нашим отношениям. Скандал с моей стороны – мольба и горячее признание в любви от Виктории – горячая клятва – слёзы – примирение – секс. Виктория отдавалась со всей страстью после таких ссор, будто хотела доказать, что я зря переживаю.
Но мне и этого было мало. Мне всюду мерещился этот старик. Да, он не был так стар, как я видел в своём воображении, но я не мог самого себя убедить в обратном.
Я просыпался посреди ночи от того, что снился этот старик. Он был жирным, плешивым стариком. Его живот был велик, а член мал и вял, но Виктория, стоя на коленях, с упоением его ублажала. Мерзость? Да. Я сходил с ума.
Не выдержав собственного безумия, я потребовал у Виктории развода с её мужем.
Она послушалась и, позвонив ему, она потребовала то, что я хотел и расплакалась.
Шёл второй месяц нашей совместной жизни.
Глава 6
На следующий же день он пришёл ко мне на работу. Чтобы не поднимать шум, муж Виктории предложил выйти и поговорить вдали от любопытных глаз. Я был не против.
Он просил нас одуматься. Он повторял всё то, что говорил Виктории, как заведённый. Лишь только вскользь услышал, что такого от неё за пять лет совместной жизни, он явно не ожидал. Я понял, что он не отступит. Для него Виктория – святое утешение, совершившее ошибку, а я лишь грязный обольститель.
Тогда я решил отбить у него всякое желание вернуть себе жену, пригласив его в бар:
– Пошли выпьем пива или рома? – живо спросил я.
– Мы разве решили наш вопрос? – удивлённо спросил мужчина.
– Нет, просто люблю пропустить стаканчик пива или бокал рома. Как настоящий мужчина. Что делает настоящий мужчина? Пьёт крепкие напитки и имеет свою женщину. Это и есть та брутальность, по которой женщины сходят с ума. Ведь так?
Я помню его выражение лица. Шок, удивление. Он всё понял. Я не знаю о чём он тогда думал, но предполагаю, что это было что-то связанное с тем, что Виктория рассказала о его немощи. Она предала его – рассказала то, что было их семейной тайной. Я надавил на самое больное.
Я сволочь? Да. Но в бою все средства хороши. Я воевал за свою женщину и не видел преград.
Он не дал развода, но мы решились на компромисс – полный покой с его стороны. Больше он не звонил и не писал.
Виктория успокоилась и перестала страдать, разрываясь между двумя дорогими ей мужчинами, а я перестал ревновать. Наступила тихая гавань, которая длилась ещё полтора месяца.
Глава 7
Мог ли я раньше подумать, что смогу пойти на такие подлости? Пожалуй, нет. Были лишь намёки на это, но как только возникла потребность в нужде завладеть чем-то…или кем-то, мои способности раскрылись в полную силу.
Когда передо мной больше не было преград, я действительно успокоился. Виктория пыталась устроиться на работу, вернуться к той жизни, когда она была свободна и бедна, но я запретил это. Во-первых, я хотел, чтобы она была всегда рядом – захочу приехать в любое время домой, а она меня ждёт. Я же завладел ей! А с другой, у неё просто не получалось найти достойную её работу, потому всё своё время она посвящала дому и походам по магазинам.
Однако мои средства не позволяли жить так, как жила ранее Виктория, потому походы совершались изредка и не так роскошно.