– До свиданья, папа! Ещё увидимся. Ты обещал. Я знаю, ты меня ждёшь. Ты меня никогда не обманывал.
– Да, дочка. Раз обещал, значит увидимся. А сейчас – иди. Иди. Тебя ждут. Нельзя обманывать ничьих ожиданий, девочка моя. Ты должна. Ты обещала. Иди.
Что я обещала? Я ничего не помню…
– Мам, ты? Уже вставать? Сейчас, я сейчас… Ох, прости… Будильник вчера забыла завести.
– У неё опять бред. Может, ей ещё два кубика ввести?
– Да нет, похоже, в сознании. – На мой лоб ложится прохладная ладонь. Не мамина, мама встряхнула бы меня за плечи и стянула одеяло со словами: «Вставай, совсем совесть потеряла! И не говори мне, что ты не слышала будильник!»
– Риточка, ты… живая?! Девочка моя, маленькая моя, ты только не спи больше, ты же трое суток… спала… – Мне на лицо что–то капает… слёзы! Мамины. И ладонь её. Мама. Почему она плачет?
– Ма, я сейчас, я встану… – бормочу я скороговоркой, но встать не получается, я почти не чувствую тела, а сгиб руки странно покалывает. Скашиваю глаза и вижу тонкий шнур, тянущийся от моей руки куда–то вверх… Капельница! Интересненько…
Что, интересно, я делаю в больнице? С иглой в вене и непослушным, скованно–неподвижным телом, какое бывает только во сне. Меня вдруг осеняет: я всё ещё сплю. Закрываю глаза и жду: мамина рука на моем лбу – это значит, что я ещё маленькая, и папа ещё жив и сейчас придёт… – Ма, а папа где? Позови… – Я напрягаю непослушные мускулы, и с усилием приподнимаюсь на локте – том самом, в котором игла. Чёрт!! Как больно!
– Какого чёрта мне эту хрень воткнули, больно же! – вежливо осведомляюсь я у врача, и он расцветает улыбкой.
– Ну, вот видите, речь вполне, ммм… осмысленна. А вы говорите, бред.
Я слышу мягкий звук падающего тела, пытаюсь поднять голову и посмотреть, но чьи-то руки берут меня за плечи и прижимают к кровати.
– Стоять! Лежать, то есть. Оклематься не успела, а уже… Будильник, между прочим, не звенел, – хохотнул врач. – А вставать тебе пока нельзя… – И неожиданно заорал так, что я вздрогнула (игла в локтевом сгибе тоже вздрогнула и больно уколола – она была с врачом заодно):
– Да поднимите её, нашатырь дайте, и выведите отсюда немедленно! Немедленно! Кто её сюда впустил? К чертям уволю! Да держите её, вы что, не видите – она сейчас снова упадёт… Не надо было её впускать, это зрелище не для родителей… А вы не волнуйтесь так, с вашей Ритой всё в порядке. Ну, почти в порядке. Вы же сами видите – выспалась, вставать собралась, и выразила недовольство персоналом. Значит, умирать больше не будет… Не будешь больше? Я тебя спрашиваю! – громыхнул врач, и я опасливо помотала головой, подтверждая, что не буду. Пока. А там посмотрим.
Голова отозвалась тупой болью, в висках застучали молотки, комната покачнулась и завертелась вокруг меня, набирая обороты. Я закрыла глаза…
Ещё увидимся…
Белая дева
Часть первая. «Кадровый состав»
День клонился к вечеру, а они всё шли и шли по извилистым лесным тропкам, которых в лесу – невесть сколько… Поход был двухдневный: по двадцать пять – двадцать семь километров в день, а всего – пятьдесят с хвостиком, за два дня не так много, если бы не двухдневные рюкзаки (кто ходил, тот поймёт).
С каждым часом рюкзак всё сильней оттягивал плечи, но Варя старалась о нём не думать, и ей было хорошо. Просто здорово! На ногах у неё лёгкие и удобные кеды, в которых – идти да радоваться… Варя так и делала – шла, пружинисто ступая по мягкой, «неубитой» тропе и по-детски радовалась всему, что встречала на пути.
Группа из восьми человек (семеро смелых, сам-восьмой, по определению Сашки Самолётова, который вёл группу, совмещая «ставки» руководителя и кашевара) шла по сосновому лесу, наискось прошитому солнечными лучами, словно золотыми нитями. Лучи были почти горизонтальными – Варя никогда такого не видела! Высоченные сосны обступали тропу с обеих сторон, заходящее солнце окрашивало их прямые как корабельные мачты стволы в розовый цвет, и Варе казалось, что сосны светятся изнутри, словно огромные светильники.
Разумеется, это были волшебные светильники. Солнце скоро сядет, наступит ночь, а они будут идти по бесконечной дороге среди светящихся сосен… Мечты, к счастью, так и останутся мечтами: скоро они разобьют лагерь. Впереди у них долгий летний вечер, вкусный ужин (всякая приготовленная на костре еда необыкновенно вкусная – после целого дня пути), а после ужина Визбор под гитару…
Варя шла и завидовала самой себе. Густо усыпанная прошлогодней хвоей тропинка пружинила под ногами, и по ней так легко шагалось! «Вот бы идти и идти!» – думала Варя. И они шли и шли по нескончаемой лесной тропе… Давно уже! Пожалуй, слишком давно. Как сошли с поезда, так и шли с самого утра. Остановились на полчаса на обед, наскоро перекусили бутербродами и, запив их чаем из термоса, снова двинулись в путь.