С сомнением глянув в суп, я посмотрела, как уминал его за две щёки тот парень.
- Не боись, яда там нет, хотели бы убить тебя, не подбирали бы в лесу лежащей, - ответил он, сразу опровергнув мою версию с подсыпанной отравой.
Суп был вкусный, как домашний, который готовят в деревне. Картошка, моркошка, бульон и кусочек курицы с лапшой. Как его так смогли приготовить в этих условиях, осталось загадкой…
- Картошка с морковью, как и остальные продукты, выращены здесь, радиации в них нет, ешь без опасений и расслабься ты, наконец, убивать тебя не будут! – усмехнулся он, увидев как напряжённо, и аккуратно жевала я овощи, прихлёбывая бульоном.
Когда было покончено с супом, мы выпили уже немного остывший чай вприкуску с бутербродом. Хлеб с колбасой имели обычный вкус, вот чай был немного специфическим.
После первого глотка почувствовалась горечь, да и сам вкус был немного необычным.
- Мы делаем его из других растений, ежели в привычном нам мире, - сказал он, увидев как я сморщилась, отхлебнув эту жидкость, напоминающую с виду чай.
- Понятно, - мрачно бросила я, продолжая жевать кусок хлеба с колбасой.
- Как тебя зовут хоть?
- Ли, - коротко ответила я, отвернувшись и рассматривая стену.
- Странное прозвище, - сказал он, хотя, он был не первым говорившим это.
- Это имя, - процедила я. Не знаю, что я с ним так себя вела, вроде он плохого ничего мне не сделал, просто раздражает.
Слегка начала болеть голова, как еле заметное жужжащее горение, ещё не пламя, дровишки только разгораются.
- Тут имена не приняты, тебе нужно прозвище… - начал он, но потом решил не развивать эти слова в предложение. – А я Смерч.
В голове щелкнуло, это он. Его я должна была убрать, зачем не знаю, это было очередной прихотью Габриэля. Это Смерч спас меня тогда…
- Я вижу тебе знакомо моё имя, - доброжелательно улыбнулся он.
Я решила ничего не отвечать. Теперь к моему списку неотложных дел прибавилось ещё два: найти какое-то оружие, желательно всё-таки своё и быстрее убить Смерча, не терпится покончить с этим делом…
Он мне ничего не сделал… Проснулась уснувшая давно и как оказалось на долго совесть. Что ж в такое неподходящее время?!
Небольшой разгоравшийся костёр головной боли, стал неуправляемым бушующим пламенем. В желудок как будто налили кислоты. Вроде выворачивало наизнанку, а в тоже время кислота словно впивалась в стенки органа, попадала в кровь и начинала течь по сосудам. Зрение расфокусировалось, всё вокруг потеряло чёткость и по краям появились черный небольшие полоски, но я думаю небольшие только пока.
- Ты чего? – удивлённо спросил Смерч, видимо мой внешний вид изменился и что-то подсказывает мне, что не в самую лучшую сторону.
- Всё в норме, - прошептала я, насколько позволял пожар в голове и впивающаяся кислота.
- Как я уже говорил врун из тебя никакой, - заключил он, взглядом потребовав объяснений.
- Всё правда норме, - сказала я, а голос был как после километровой пробежки.
- Я уже, по-моему, говорил, что врун из тебя никакой? Это кстати автоматически доказывает, что ты не шпион… - значит, по одной из их версий, я была шпионом, вот почему меня заперли в той комнатушке!
- Нет, - серьёзно сказал Смерч.- Когда я увидел тебя в лесу, ты сначала целилась во всё, что двигалось, - улыбнулся он. – Хотя, нет, ты целилась во все, включая не подающее признаков жизни. А потом тебе видимо надоело это скучное дело, и ты отрешённо от мира шла, даже не глядя под ноги, конечно, я сразу понял что предо мной новичок в этой местности. А уж тем более ты не могла быть шпионом!
- Вы думали, я шпионю за вами? – засмеялась я, насколько мне позволяло это состояние здоровья.
- Нет, - серьёзно ответил он. – Я видел тебя в лесу, сначала ты была готова пристрелить всё движущееся… - он на секундочку задумался. – Хотя, нет, ты готова была пристрелить вообще всё, даже не подающее признаков жизни. А потом тебе надоело и с безразличным видом ты брела несмотря даже под ноги… Знаешь, сразу заметно что ты не опытная в этой среде!
- Ну, это да… - прошептала я.
Ну, он, конечно, был прав в чём-то, но только отчасти. Смотря, с какой стороны меня рассматривать, я была шпионом, только скорее шпионаж производился необычный. Я узнавала местность благодаря ним, растительность и всё что они вообще могли рассказать о Ночи. И чем это не шпионаж, по сути, ни чем не отличается от общепринятого.
Как там Женя? Что с ними теперь… Я понимаю, что они не маленькие, сами выживут, скорее я была больше обузой ежели помощью, значит мой уход им на руку. Нет, я не сожалею, что продырявила руку Вишне, хоть и сделала это на эмоциях. Он честно достал меня и сам прекрасно знал это, может, оправдания моему поступку нет, но я правда не сожалею. Выстрел был грамотным, бес особых повреждений, пуля вышла, доставать её не придется. Да и связок, сплетений и артерий с нервами я не повреждала, скорее этот выстрел был не с целью травмировать, а скорее показать, что я не пустое место, что и не такое могу.
Горение… Боль, словно по мозгам прошлись наждачной бумагой, а кислота всё всасывается в кровь, создаёт ещё больше боли…
- Так что с тобой? – глаза Смерча вылезали из орбит, видимо видок у меня тот ещё…
- Боль… - прошептала я.
Смерч вскочил со стула и полез в свою прикроватную тумбочку, несколько папок от его скорости попадали с глухим ударом на пол. Быстро достав небольшой изрядно помятый полиэтиленовый пакетик с каким-то изображением, он вытащил ампулу и шприц в упаковке. Так дело не пойдёт, они совсем решили меня убить? И с чего, Я дура, поверила в то, что здесь безопасно, поверила Смерчу. Это всё Ночь виновата, раньше я с подозрением относилась ко всем знакомым, раньше потому, что у меня было много врагов, а теперь… А теперь нет ни врагов, ни самой меня. Ночь изменила всех живущих в ней. В ней сплочаются все враждующие твари…
- Это снотворное и обезболивающее, их совместили, чтобы лишний раз не делать укол, а так сразу двойной эффект, - ответил он на мой испуганный взгляд.
Я вскочила со стула, больно ударившись косточкой на щиколотке о ножку стола, зашипев от боли, прижалась к стене.
- Вот, видишь? – приблизившись, сунул он мне в лицо ампулу с надпись. – Цитрин, у вас тоже такие же в аптеках должны продавать… - растерянно закончил он.
Немного успокоившись и дав себя посадить на стул, мне вкололи этот их Цитрин. Что было дальше, не помню, жидкость, из ампулы вытащив меня из боли унесла разум в забвение.
Глава 8
Снова повторившийся сюжет. На сцене танцует балерина в белоснежной пачке, в темноте создаётся впечатление, что она светится, многочисленные стразы и паетки блестят и бросают блики на стены и пол. Девушка, танцуя, то метнётся в одну сторону сцены, то в другую, невозможно описать словами красоту, её можно только увидеть. То танец принимал грустную форму, казалось, балерина источает всей душой печаль, какое-то несчастье нависло над этой хрупкой девушкой, и все эти чувства она передавала зрителям своим завораживающим танцем. Но уже через секунду она радостно, бойко, но не менее чарующе танцевала, какая-то новость обрадовала ее, и балерина была готова от веселья долететь до звёзд. Такого счастья я никогда не видела, она радовалась, казалось каждой крупицей души, каждым кусочком тела, радовалась искренне и делилась счастьем с окружающими. Переход от её ролей длился считанные секунды, вот она стоит перед тобой со слезами на глазах, несчастьем во всём танце, а вот, балерина уже счастлива и неимоверно радостна. Этот танец был божественным, может я не часто бывала на балете, но такого не видела никогда на свете, такое зрелище незабываемо.
Кто-то легонько коснулся моей руки призывая оторваться от танца и обратить на себя внимание.
Габриэль как во всех моих снах сидел рядом, вообщем это не было удивительно. Как всегда шикарный дорогой костюм, настолько дорогой, что во всех самых модных клубах страны у людей глаза вылазят из орбит, а для их же здоровья эту сумму упоминать никогда не следует, впрочем, что и делает Габриэль.