– А вы хотите, чтобы ваш заповедник остался островком дикой природы среди всемирной свалки? Тогда он всё равно обречен. Потому что так не бывает, чтобы отдельно взятый участок крайне отличался от всего остального мира.
– Мы хотим, чтобы люди видели и знали какой должна быть природа на самом деле. Там где кончается асфальт. Что не всё должно быть забетонировано и освещено электрическим огнем. Что звери живут не только в зоопарках и клетках. Мы хотим, чтобы вся Земля стала похожим на наш заповедник, а люди жили на своей территории. Особенно люди далекие от природы.
– ТО есть – «городские»? Ну и зачем же тогда вы мешаете мне жить виртуальной жизнью и тащите в лес? Ведь как раз такие люди как я живут в своем виртуальном пространстве. Покоряют виртуальный Эверест, ходят в тайгу за виртуальными грибами и не лезут в ваш заповедник жарить шашлыки и жечь костры.
– Вот опять ты из крайности в крайность. Ведь виртуальная жизнь она совсем синтетическая. Слышал про Древний Рим, про Карфаген? Знаешь, почему эти по тем временам высокоразвитые цивилизации пали под натиском варваров? Потому что они замкнулись в своем коконе. Я думаю, что виртуальной реальности у них тогда не было, но хватало других соблазнов и наслаждений в которых они утонули. И когда пришли неразвращенные народы, они даже не смогли сопротивляться, потому что не умели, не знали как это делать в реальной жизни. Ведь даже гладиаторы, великие, как им казалось, бойцы, были артистами, шоуменами и не знали реалий настоящего боя.
Егор Егорыч замолчал, сделал паузу и добавил:
– А если честно, то я конечно же не против того чтобы большая часть всего мира, а может быть и весь мир переместился в виртуальное пространство и там остался. Но не ты, не мои дети и вообще не мои родственники. Это плохо когда твоя родная кровь начинает киснуть и бродить. На Земле нет и не может быть ничего крепче кровных связей. Это даже звери знают, – последние слова были сказаны в полной тишине и от этого прозвучали как то особенно. Как-то необычно и наверное выражали всё отношение лесного жителя к своим родным людям. Даже его лицо в этот момент стало другим. Каким то по-другому серьезным и строгим, но уже через секунду он как будто переменился, поднялся на ноги и голосом полным официальных ноток произнес:
– Молодой человек! С чувством гордости за подрастающее поколение в вашем лице поздравляю вас с выполнением гражданского долга! Вы проявили небывалую для вашего возраста выдержку и умение управлять сложной техникой в сложнейших условиях осенней северной погоды во время ограниченной видимости вечерних сумерек и тумана. Своим поступком вы спасли людей от возможных опасностей для их здоровья. Я как начальник станции объявляю вам благодарность!
Евгений встал с кресла, вытянулся по стойке смирно и не то в шутку не то всерьез (по его лицу и тону голоса это порой вообще было невозможно определить) произнес бойким голосом:
– Служу трудовому народу!
Длинный день.
Погода утром следующего дня была настоящая осенняя. Сырой густой туман повис в промозглом воздухе. Он каплями свисал с голых веток берёз. Зеленая хвоя еловых лап казалось голубой и серой от покрывшей ее густой холодной влаги. На расстоянии нескольких шагов не было видно уже ничего кроме серой массы водяного пара с мельчайшими каплями воды, которые были настолько мелкими, что даже не падали на землю, а висели, будто в невесомости.
Егор Егорыч стоял на крыльце станции и смотрел на небо пытаясь разглядеть солнце. Его не было. Племянник вышел и встал рядом, как всегда без эмоции разглядывая то, что творилось в природе.
– Зга, – произнес Егор Егорыч. И читая немой вопрос в глазах молодого человека добавил, – мелкая водяная пыль называется «зга».
– Я не знал.
– Я тоже не знал, прочитал в какой-то сказке и запомнил на всю жизнь. Пойдем в дом, сегодня никуда не поеду и не пойду. Буду заниматься ремонтными и профилактическими работами. Ты можешь почитать чего-нибудь. Старайся электроэнергию не тратить сильно, если туман продлиться несколько дней придется запускать бензогенератор. А он топлива жрет больше чем мой снегоход. Но снегоход хоть едет, а этот просто стоит на месте и топливо в дым превращает и грохочет.
– Вижу, не любите вы его.
– Да, не очень я его уважаю. Из-за него зимой приходиться постоянно строить маршрут с заездом на станцию через каждые 12 часов. Зимой солнца нет, солнечные батареи выдают ток по минимуму и аккумуляторы не могут полностью зарядиться. Генератор работает почти круглые сутки. И надо постоянно за ним следить. Иначе не будет работать система отопления.