– А на чем я домой поеду?
– Я думаю, что на снегоходе тебя уже повезу. Ну, если еще будет возможность двигаться по реке, то мой сменщик приедет на каком-либо водном транспорте и я тебя на нем домой и доставлю. А катер надо вытаскивать, потому что я планирую съездить до самой дальней избушки на нашем участке и подготовить ее к зиме.
– Вы один собираетесь туда ехать?
– Зачем один? С тобой вдвоём поедем. А то, что это за поездка в заповедник у тебя получается? До станции добрался и всё? Ни леса толком не видал, ни костра не пожег, ни зверушки не увидел. Съездим вдвоем, посмотришь природу. А так как поездка может затянуться на несколько дней, то я думаю что катер лучше вытащить сейчас, пока нет ни снега, ни льда, чем потом впопыхах и суете делать всё при минусовой температуре. А сейчас пора спать ложиться, ночь уже.
За окном станции висела осенняя темнота такая, что на расстоянии нескольких шагов не было видно ни чего. Мир вокруг казался какой-то огромной черной дырой, в котором не было ни луны, ни звезд и только одна их станция плыла в этой темноте как космический корабль, освещая вокруг себя небольшой участок пространства.
«А и правда, почему у них на станции нет собаки?» – мысль возникла уже в полусне, она показалась какой-то очень важной, очень интересной и одновременно с ней пришел сон.
Осенние хлопоты.
Утром после завтрака началась операция по извлечению катера из воды. Здешняя река как почти все реки в округе делила местность на два разных мира. Один берег был высоким таежным, а другой низким пойменным поросшим талом, красноталом, черноталом, с редкими полосками березняка. Берег реки, на котором стояла станция, был таежным высоким и крутым, но не обрывистым. Если смотреть с него, то катер был виден сверху полностью. Русло в этом месте подходило близко к берегу, и только узкая полоска песка отделяла лесной мох от речной волны. К осени эта полоска увеличивалась, но оставалась твердой не зыбкой и не глинистой как в других местах на этой реке. На той стороне реки, с высоты этого берега была видна заросшая травой пойма с кустами и зарослями тальника и смородины. В пойме проглядывались протоки и разветвления реки. В одном месте там, где река делала поворот, отчётливо проглядывался еще один рукав реки или как его называл Егор Егорыч «правое русло». Ну, а станция соответственно находилась на «левом русле», но местами река, петляя, отходила от таежного берега, образуя низкие пойменные мысы, точно такие же какими был весь противоположный берег. Ниже по течению на расстоянии примерно полукилометра от станции река делала такой вот изгиб, обрывистый берег плавно опускался и сменялся низкой поймой. На этом месте Егор Егорыч и организовал свою зимнюю стоянку для катера. Выглядело это так. От самой кромки воды был выложен настил из бревен. Это были большие толстые бревна, в основном топляки, собранные по ближайшим берегам. Они были скреплены между собой толстой стальной проволокой и скобами и лежали в несколько слоев, каждый из которых был положен поперек предыдущего. Видно было как минимум три слоя, но, сколько из здесь уже положено никто не помнил, потому что раз в несколько лет на старый слой укладывался новый, так как бревна подпревали и подгнивали, их надо было менять, но легче было постелить сверху целиком новый слой, чем менять отдельные подгнившие бревна. Наверху, в конце настила, из земли торчал огромный валун. Трудно было определить какой была его общая величина, но наружу торчала вершина размером с легковой автомобиль. На этот валун в том месте, где начинался грунт, была накинута петля из толстенной якорной цепи. Для того чтобы она не соскальзывала с камня на стороне противоположной настилу было выпилено углубление и цепь тонула в нем не имея возможности соскользнуть с камня. Рядом с камнем стоял большой похожий на старый сундук деревянный ящик, закрытый на какой-то древний навесной замок. Егор Егорыч открыл ящик и достал оттуда большую ручную лебедку и большой полиспаст. Повозившись недолго у валуна, он прицепил лебедку к цепи, опоясывающей камень, к лебедке прицепил полиспаст и отнес второй конец полиспаста на край бревенчатого настила и, не доходя 3 метров до воды, положил его. Потом вернулся на станцию и сказал племяннику:
– Я всё приготовил к вытаску. Если хочешь, можешь со мной на катере прокатиться, если не хочешь, можешь пешком туда идти.
– Я пешком пойду. Тут недалеко, наверное?