— Элен, присядь пока сюда, — послышался голос старика. Он указал рукой на место возле себя, а Ибра куда — то пропала.
Я села, стараясь игнорировать большие рога и уши, но изредка поглядывала на них, заодно ловила на себе смеющийся взгляд старика.
— Послушай, — сказал он, держа палку двумя руками. Его взгляд был устремлен куда — то в открытую арку — окно. — Ты напугана и не понимаешь, что происходит. Но тебе придется принять все это.
Я непонимающе смотрела на него, а он вздохнул и продолжил:
— Я не знаю, кто сделал так, чтобы ты появилась здесь. Наш мир сильно отличается от твоего. Я думаю, ты уже это поняла, — он посмотрел на меня, а его вертикальные зрачки слегка расширились.
— То есть, Америка, Австралия, Африка вам ни о чем не говорят? — я попыталась собрать мысли в кучу, но в итоге задала какой — то дурацкий вопрос. «Почему не спросить, как мне добраться домой?»
— Нет, Элен. И боюсь, что никто не сможет вернуть тебя в эту твою… Амреку, Стралию…
— Америку, — тихо поправила я. — И что мне делать, Фиррид?
— Девочка, тебе надо привыкнуть. Скорее всего тебя будут искать.
— Да никто не будет меня искать, я живу одна, — разозлилась я.
Фиррид улыбнулся. Этот странный старичок излучал какую — то доброту и желание ему доверять. Но я до сих пор не могла поверить, что я далеко от дома. Что я вообще в другом мире.
— Смотри, — он достал какую — то бумажку желтоватого цвета и протянул мне.
Я не взяла, но внимательно смотрела в непонятные каракули, похожие на какой — то язык. Тибетский? Шумерский?
— Что это?
— Прочитай, — снова улыбнулся он.
Я нахмурилась. Он в игры играл со мной?
— Я не могу, я не понимаю.
И тут он указал пальцем с длинным черным ногтем на начало слова:
— Зер, — его палец указал на вторую часть. — Но. Зерно.
— Чего? — я уставилась на него.
— Ты понимаешь нас, но не можешь читать. Ты еще не поняла, что говоришь на другом языке?
«Так, Божечки, можно мне уже обратно домой? Я буду исправно ходить на работу, не опаздывать и не уходить раньше. Только верните меня уже кто — нибудь!»
— То есть, это ваш язык? — спросила я, когда Фиррид убрал бумажку в карман.
— Да, Элен. И думаю, ты знаешь другие языки, — его голос стал каким — то отрывистым, а слоги короткие.
— Это я схожу с ума? — вслух спросила я. Могу поклясться, что он говорил на другом языке, но почему — то я поняла.
— Нет, это древний язык нашего рода. Я не знаю эльфийский, но ты его точно должна понимать, — он снова улыбнулся, а в холле послышались шаги.
Ибра шла к ним, а сзади бежала ее дочка.
— Садимся за стол. Элен, ты, наверное, голодна, — женщина потрепала девочку за волосы, снова отворачивая ее от меня.
— Нет, Ибра, спасибо, — выдавила я из себя. У меня в голове не укладывалось, что происходит, но приходилось держать себя в руках. Я действительно не хотела есть, после работы я не ем, а когда просыпаюсь, то сразу еду в бар, а там уже и поем и выпью.
— Идем, девочка, за стол. Ты наша гостья, — старик попытался подняться, а я быстро спохватилась и помогла ему. Они же ни в чем не виноваты, верно? Они даже помогают мне.
Я провела Фиррида к столу и посадила во главе. Точнее, он меня провел, несмотря на то, что еле передвигал ноги. В холле появилась еще одна рогатая женщина с посудой и едой. Она бегала в коридор и выходила оттуда с очередным блюдом, ставя все на стол. Ибра помогала ей, расставляя приборы и тарелки, амаленькая девочка крутилась возле дедушки и все время смотрела на меня из — за его спины.
Я сидела рядом с Фирридом и немного пристыдила себя за то, что не помогаю накрывать. Но только я вскочила помочь Ибре с очередным блюдом, старик спокойно положил свою теплую ладонь мне на руку и сказал:
— Сиди. Ты гостья, — он улыбнулся и обратился к внучке. — Что ты как исха скачешь, Крина. Сядь уже. Наша гостья не кусается.
Девочка насупилась и побежала к маме
— Исха? — тихо переспросила я, а Фиррид лишь улыбнулся и ничего не ответил.
Наконец стол был накрыт. Ибра что — то сказала дочке на ухо, та убежала, сверкая пятками. Только сейчас заметила, что девочка была босиком.
— Элен, мы рады приветствовать тебя в нашем доме, — произнесла Ибра, накладывая ей в тарелку лихо закрученные стебли и жаренное мясо, политое темно — фиолетовым соусом. «Надеюсь, я не отравлюсь», — подумала я, когда живот предательски начал завывать от голода.