- Простить? Это ворье? – нахмурился воин.
Велька похолодел - в душу его закралась надежда. Он понимал, что решается его судьба, и что зависит она от таких простых факторов, как разговор юной княжны и старого витязя. И начал возносить молитву Эоле, своей покровительнице и заступнице.
…И богиня услышала. Ее высочество состроила такое невинное и умоляющее личико, что старый витязь вздохнул и растаял.
- Эх, Василиса! Погубишь ты себя когда-нибудь со своей добротой!
Он махнул рукой, и державшие Вельку стражи тут же выпустили его из тисков.
- Нельзя быть такой доброй! На тебе же все кататься будут, кому не лень! Ты еще здесь? – бросил он грозный взгляд на вора, ошалевшего от такой перемены и глупо не понимающего, что делать.
Велька встрепенулся, приходя в себя. Свободен, его отпустили! И надо как можно скорее закрепить успех, дабы эти люди передумают, его здесь уже не было. И он все-таки сделал то, что должен делать каждый уважающий себя вор, мысленно вознося благодарственные молитвы светлоликой Эоле за чудо.
<i>«Нет, не правы люди, не в деньгах счастье,i> - думал он на бегу. - <i>Счастье – это когда можешь в любой момент, когда тебе захочется, вот так вот бежать по городу. Или идти. Даже без гроша в кармане. А не сидеть, прикованному к банке галеры, и грести, грести, грести…»i>
- Эк, побежал! Будто стая драконов гонится! – усмехнулся в бороду боец Никодим, глядя на убегающего вора.
- Нычого! Другий раз ёго зловымо!.. – ободрил напарник.
- Вы еще здесь? – вновь сдвинул бровь Славомир, один из уважаемых витязей личной великокняжеской дружины и начальник тайной стражи Василисы, единственной дочери государя великого князя. После чего оба бойца подались в стороны, растворившись в толпе через какие-то пару минут.
- Держи, - протянул Славомир девушке «улов». – Это теперь твое.
- Мое?
- Твое. Этот супостат напал на тебя, твою свиту. Ты и решай, что с этим делать.
Девушка заглянула в кошель, но видом золота осталась равнодушна. Однако монета заинтересовала и ее.
- Дядька Славомир, что это? – показала она «трофей» старому витязю. - Как думаешь? Ничего подобного не видела!
Витязь пожал плечами.
- Не имею понятия. Спроси у нашего казначея, он ведает, в каком государстве какая монета чеканится. А мое дело ратное.
- И то правда, - улыбнулась Василиса. – А это куда девать? – взвесила она в руке золото.
Витязь пожал плечами.
- Это нечестное золото, оно не принесет счастья, - пояснила Василиса. - Если только не отдать его на благие дела.
- Ну, вот на благие и отдай! – хмыкнул старый витязь и почесал бороду.
Девушка кивнула, завертела головой, и, почти сразу узрев то, что хотела найти, твердым шагом направилась к противоположной стороне улицы.
- Здравствуйте! - сказала она сидящей перед входом в какую-то лавку нищенке, молодой женщине лет тридцати. - Вам холодно, да? - Одета та была в жалкие лохмотья, в которых на ударившем неделю назад по Стольну Граду морозе долго не просидишь.
Нищенка подняла глаза и Василиса чуть не отшатнулась. Их нельзя было назвать глазами бедного забитого человека, просящего подаяния. Это был оценивающий взгляд хитрой хищницы.
- Нет, дитя мое, мне не холодно, - ответила женщина… и жалобно улыбнулась, вновь превратившись в бедную и несчастную. Из груди Василисы вырвался вздох.
«Показалось!» – воскликнула она про себя, глядя на замученное чумазое лицо, сбитые от грязи золотые локоны, выпадающие из под хлипкого капюшона. – «Привидится же такое!»
- Возьмите, это вам. – Девушка бросила ей «трофейный» кошель. И собралась было идти дальше, как женщина, не прикасаясь к кошелю, громко воскликнула:
- Это плохая идея, ваше высочество.
Василиса замерла.
- Как вы сказали?
- Я говорю, ваше высочество, это плохая идея. Эти деньги не принесут вам счастье, поэтому вы отдаете их, чтобы они не принесли счастье мне? Мне не нужны эти деньги.
Челюсть девушки невольно отвисла.
- Но… Как?