- Кто вы?
- Неважно. Но я могу помочь, - улыбка колдуньи стала шире.
- Почему я должна верить? Зачем вам это надо, помогать мне?
- Потому, что ты добрая, - получила она ответ. - Отпустила разбойника, укравшего кошель у твоего человека на твоих глазах. Отдала деньги, огромную сумму, простой нищенке, посчитав, что та их достойна и в них нуждается. Ты добрая, и твоя доброта способна сделать окружающий мир лучше.
Я люблю этот мир, и тоже хочу сделать его лучше, - закончила колдунья. - Потому готова помочь тебе. Такие, как ты, должны иметь шанс.
Василиса замотала головой, пытаясь понять то, что услышала, но поймала себя на мысли, что ничего не понимает.
- И что же вы сделает, чтобы меня не убили? – наконец, выдавила она. – Как поможете?
- Для начала – заплати мне, - отчеканила колдунья. – Помощь – это работа, а любая работа любит хорошее вознаграждение.
- Но я же уже заплатила! – возмущенно фыркнула девушка. – И немало!
- Это - деньги. Всего лишь деньги. Золото, – презрительно скривилась колдунья. – И его ты заплатила за гадание. Которое само по себе стоит любых денег, неправда ли? А теперь заплати за помощь, если хочешь ее получить.
- Чем? Что вам тогда нужно, если золото не имеет ценности? – Василиса верила колдунье. Она не могла понять, почему, но была убеждена, что если та и говорит неправду, то лишь в деталях. Угроза действительно над ней нависла, и давно. Да и не могла не нависнуть над единственной дочкой великого князя, когда вокруг столько «более достойных» претендентов на престол.
Колдунья пожала плечами.
- Не знаю. Это зависит от тебя, что ты можешь предложить.
- Жемчуг? Драгоценные камни? Украшения? – начала перечислять Василиса то, чем в принципе могла расплатиться. Собеседница вновь скривилась.
- Вот так ты ценишь свою жизнь? По стоимости жемчуга и драгоценных камней?
- Нет, но… - Василиса задумалась. – Тогда, может быть земли? Титул? Или корабли?
Улыбка колдуньи стала еще более кривой.
- Я не знаю, правда! Что есть у меня такого, что нужно вам?
- Если у тебя ничего нет – оставим этот разговор, - покачала собеседница головой. – Ты меня не видела, я тебе ничего не говорила.
Василиса была готова разорвать ее на кусочки. Так с нею еще никто не разговаривал. И тем более никто так не «обламывал».
- Это подойдет? – Девушка заметила, что до сих пор держит в руках «трофейную» монетку и бросила ей. Колдунья поймала ее, пригляделась. И расплылась в довольной улыбке.
О, что это была за улыбка! Ее глаза загорелись, как сто тысяч солнц! Как у человека, которому вдруг сообщили, что он получил наследство, вмиг стал богачом! Или нашел клад. Или как у поэта, узнавшего, что он победил на Истмийских играх. Или как у олимпионика, обогнавшего всех других атлетов и взошедшего на самый почетный в мире пьедестал. Такой восторг трудно увидеть в обычной жизни.
- Вот ЭТО как раз и подойдет, девочка! - колдунья весело рассмеялась. Однако, быстро взяла себя в руки, поднялась.
- Я помогу тебе, Василиса. – Посмотрела ей прямо в глаза, и девушка почувствовала, что «плывет». Но оторвать взор от глубокой голубизны ее глаз не могла. – Помни, - медленно, как в бредовом сне проговорила собеседница, и слова ее отпечатывались в памяти намертво. - Что бы с тобой ни происходило, сколько бы ты ни просила помощи, сколько бы ни молилась и не делала в храмах даров, никто из великих богов не поможет тебе - это напрасная трата времени. И только златокудрая Эола, богиня ветра и удачи, может спасти тебе жизнь.
- Позови ее, - продолжила колдунья тише. - Но не просто так, а когда станет СОВСЕМ плохо. Когда наступит ТОТ САМЫЙ миг, и деваться будет некуда. Только тогда та сможет помочь, ни минутой раньше, ни минутой позже. Позови, просто позови, и она придет.
- Эола? Богиня хитрости? – еле удержалась от разочарования девушка.
- Да. – Кивок.
- Богиня ветра и обмана? Меня спасет богиня обмана? – не верила Василиса. Она хотела рассмеяться, но не могла. Впрочем, колдунья это почувствовала и понимающе улыбнулась.
- Да. Но никто из богов не сможет сделать и этого.
- А теперь ты всё забудешь, ваше высочество! – Собеседница провела ладонью у нее перед глазами, и Василиса уставилась перед собой стеклянным взглядом.