— Да, да. Я вам его покажу.
Он надел черный прорезиненный плащ. Лев и я последовали за ним. Мы вошли в узкий проход между двумя рядами разбитых машин. Их перекрученные решетки и капоты двигателей, разбитые вдребезги ветровые стекла, сорванные крылья, выпотрошенные сиденья и лопнувшие шины — все это привело меня к мысли о своеобразном итоге нашего свободного образа жизни. «Кто-нибудь, более внимательный к мелочам, — подумал я, — мог бы сделать изучение автомобильного кладбища таким же почтенным занятием, как и изучение руин и черепков исчезнувших цивилизаций. Это могло бы дать ключ к пониманию того, почему гибнет цивилизация».
— Все машины с этой стороны, понятно, вышли из игры, — сказал Ринго. — Автомобиль Карлсона второй от края. Тот «понтиак» пришел уже позже. Лобовое столкновение — двое погибших. — Он вздрогнул. — Я никогда не выхожу на шоссе, даже когда могу и помочь.
— Что случилось с машиной Карлсона?
— Ее взял для прогулки один из соседних молодчиков, парень по фамилии Хиллман. Судя по следам, он проходил поворот, выскочил с полотна дороги и, пытаясь вернуть машину на шоссе, перевернулся. Перевернулся он несколько раз, потом ударился о дерево.
Я осмотрел машину со всех сторон. На крыльях, крыше и капоте были порядочные вмятины, будто по ним старательно били кузнечным молотом. Ветровое стекло было выбито, двери отскочили. Заглянув внутрь, я заметил овальный кусочек белого пластика с выдавленной блестящей печатью, зажатый между сиденьями. Я влез внутрь и достал его. Это был латунный ключ от дверей. Надпись на пластиковом ушке гласила: «Автомотель Дака, 7».
— Осторожно, там стекла, — сказал у меня за спиной Ринго. — Что вы нашли?
Перед тем как обернуться, я положил ключ в карман.
— Не могу себе представить, как мальчишка остался цел...
— Он, помнится, вцепился в руль... И руль, к счастью для него, не сломался.
— Нет ли каких-нибудь намеков на то, что он разбил машину умышленно?
— Нет, для этого надо сойти с ума. Хотя, конечно, эти нынешние на все способны. Согласен, Лев?
Он наклонился к собаке, продолжая разговаривать то ли с ней, то ли со мной.
— Мой собственный сын, которого я растил, приучая к работе, бросил колледж и вот уже несколько лет не появляется дома даже на Рождество. Мне некому передать дело.
Он выпрямился и осмотрел свои руины со строгой торжественностью, властитель империи железного лома.
— Не мог бы кто-нибудь еще быть с ним в машине?
— Нет. Без привязных ремней они бы наверняка разбились. А их не было. И вцепиться было не во что.
Он посмотрел на небо и сказал как бы между прочим:
— Пожалуй, хватит отвечать на ваши вопросы. Но если вам действительно нужны секретные сведения об этом происшествии, поговорите с дорожной службой. Я закрываюсь.
Было без десяти пять. Я еще раз добрался до бара «Фло». Кто-то уже включил внутри несколько лампочек, но входная дверь была еще на замке. Я вернулся к машине и стал ждать. Достав найденный ключ, я внимательно осмотрел его, недоумевая, что бы это могло значить. А значить это могло, среди прочих притянутых за волосы предположений, что статная миссис Карлсон была неверна мужу.
Сразу же после пяти невысокий смуглый мужчина в красном свитере открыл замок на дверях и занял свое место за стойкой бара. Я вошел и сел перед ним на табурет.
Взглянув на часы, он спросил:
— Что будете пить?
— Виски подешевле. Это ваше собственное заведение?
— Мое и моей жены. Меня оно устраивает.
— Приятное место, — сказал я, хотя ничего приятного здесь не было. Старый официант, казалось, стоя спал, прислонившись к стене.
— Вы никогда не бывали здесь раньше, я не помню вашего лица, — сказал он, готовя мне выпивку.
— Я из Голливуда. Слышал, что у вас небольшой, но очень приятный джаз.
— Да.
— Сегодня они играют?
— Они играют только по субботам и по пятницам вечерами. Выручки от торговли в обычные дни не хватает, чтобы их содержать.
— А воскресные закрытые представления, они что, еще продолжаются?
— Да. Вчера было. Ребята в прекрасной форме. Жаль, вы пропустили их.
Мой виски проскользнул ко мне по стойке.
— У вас музыкальный бизнес?
— Я время от времени открываю музыкантов. У меня контора на Стрип.
— Сэм захотел бы переговорить с вами. Он руководитель.
— А где бы я смог повидать его?
— У меня где-то есть его адрес. Минутку, пожалуйста.
Двое молодых парней в рабочей одежде и дождевых плащах заняли место в дальнем конце бара. Видимо, торговцы. Они заговорили о миллионной сделке на недвижимость. Им, судя по всему, доставлял удовольствие этот разговор, хотя сами они отношения к сделке не имели.
Не дожидаясь заказа, официант поставил перед ними по маленькой порции виски.
Вошла прекрасно сложенная молодая женщина и с трудом освободилась от прозрачного плаща, который скинула у стойки. На шее у нее висело столько драгоценностей, словно она была местной принцессой.
Бармен строго взглянул на нее.
— Опаздываешь, Я не могу работать без женщин.
— Прости, Тони. Рашель опять задержалась.
— Найми другую сиделку для ребенка.
— Но она так ласкова с детьми! Ты бы ведь не хотел, чтобы его кормил кто-нибудь другой.
— Сейчас не время говорить об этом. Ты знаешь, где тебе надлежит быть!
— Да, мистер Наполеон.
Насмешливо качнув бедрами, она заняла пост у двери. Начали появляться посетители, главным образом молодежь. Выглядели все довольно респектабельно. «Принцесса», позванивая драгоценностями, почтительно сопровождала их к столикам.
Ее муж наконец-то вспомнил обо мне:
— Вот адрес Сэма Джексона. У него нет телефона, но это недалеко отсюда.
Он подал мне листок из записной книжки с надписью: «Мимоза, 169, кв. 2».
Это был дом старинной постройки, с пышным викторианским орнаментом на фасаде, наполовину осыпавшимся от времени. Тяжелая резная дверь была широко открыта, и я вошел в коридор, ощутив под ногами покоробившийся паркет. На двери справа висела вырезанная из жести цифра "2". Когда я постучал, двойка задребезжала.
Выглянул желтолицый человек в рубашке с короткими рукавами.
— Вам кого?
— Сэма Джексона.
— Это я. — По-видимому, его удивило, что он мог кому-то понадобиться. — Насчет работы? — Он задал этот вопрос с полной безнадежностью, заранее предполагая отрицательный ответ.
— Нет, у меня к вам несколько вопросов, мистер Джексон.
Он отметил слово «мистер» и наклонил голову в знак признательности.
— Хорошо.
— Разрешите мне войти. Я частный детектив, мое имя Лью Арчер.
— Не хотелось бы, у меня беспорядок. Жена целый день на работе... Ну, входите.
Квартира его состояла из одной большой комнаты, которая, наверное, раньше была гостиной этого дома. Она еще сохранила великолепные пропорции, но очень высокий потолок потрескался и был в водяных разводах, на окнах висели дырявые занавески. Разнокалиберная мебель стояла в беспорядке на голом деревянном полу. Маленький телевизор на столике у кровати с дежурным оживлением болтал о происшествиях дня.
Джексон выключил его, взял из крышки кофейника на столе дымящуюся сигарету и сел на край кровати, молча ожидая, что я скажу. Я отметил, что марихуаны в сигарете не было, и сказал, что ищу Тома Хиллмана. Он бросил на меня взгляд, в котором промелькнул страх, раздавил окурок сигареты и опустил его в карман рубашки.
— Я не знал, что он исчез.
— Тем не менее это так.
— Очень плохо. Почему вы решили, что он здесь? — Он осмотрел комнату так, будто видел ее в первый раз. — Мистер Хиллман послал вас?
— Нет.
Он не поверил.