Мы вновь встали и поклонились.
— В общем, ребята, постарайтесь, — тихо выдохнул копошеф.
— На этом собрание считается оконченным, — хлопнул в ладоши мой Шеф. — Можете быть свободны.
Отступление
Я сидела на мягкой кровати, опустив голову и вдыхая холодный воздух. По полу тянул сквозняк, морозя босые ступни, которыми елозила по колючему ковру.
В соседней комнате послышались легкие шаги, которые затихли недалеко от меня. Я даже не шелохнулась, лишь крепче сжала простынь в ладони.
— Нам надо о многом поговорить…
— Нет! — резко перебила ее. — Нам не о чем говорить!
Как бы ни хотелось плакать, но слезы сами обожгли. Обидно. Так обидно, что в груди горит.
— Иоки! — резко повысила голос мама, чем удивила. Она никогда не говорила столь громко и строго. — Прекрати себя так вести сейчас же!
— С чего бы?! — теперь уже и я сорвалась на крик.
Хлопок.
Я вздрогнула и схватилась рукой за пылающую щеку, которую секунду назад ударили. Во мне словно что-то перевернулось и сломалось, вызвав волну боли и страха, а следом и слез.
Никогда. Она никогда так не делала. И с какой стати ей так делать?! За всю жизнь ни единого разговора по душам, сухие «как дела? Как самочувствие? Как настроение?». Бессмысленные беседы по праздникам, если они вообще бывали.
Так с какой стати ей сейчас указывать мне, если за всю мою жизнь она не проявила никакого интереса ко мне?!
— Имей хоть капельку уважения к взрослым, когда с тобой разговаривают! — прикрикнула мать.
— С чего бы?! — повторила я, срываясь на истерику и держа ладонь на горящей щеке. — Что ты сделала для меня, чтобы мне уважать!!!
Как жаль, что я не видела ее лица. В этот момент очень хотелось посмотреть в глаза и узнать, что она чувствует. Такую же обиду в душе, или прежнее равнодушие. Сколько лет я получала от нее лишь холод, что мне уже как-то все равно. То предательство простить тяжело.
— Объясняться перед тобой бесполезно. Ты не хочешь воспринимать мои слова, это односторонний разговор, — послышался шорох, кажется, она села на пол рядом, тихий голос мамы настораживал. — Но все равно послушай. Спокойно. Без криков.
Я поморщилась, смахивая набегавшие слезы, и стащила одеяло, кинув в сторону, где сидела мать. Сквозняк бодро гулял по полу, и хоть я зла, но болеть ей все же не стоит.
— Спасибо, — прозвучало так тепло и искренне, что я дрогнула и затихла. — Ты родилась, когда мне было всего лишь семнадцать лет. Для того времени такое было на каждом шагу, это сейчас еле в двадцать пять рожают. Но я не об этом. Мой парень, твой отец, бросил меня одну с ребенком на руках, который вдобавок инвалид. Родителям было тяжело еще и нас обеспечивать, а я только-только школу окончила, на работу не брали. Подработки, учеба заочно в колледже. Еле закончила, потом смерть родителей, когда тебе было всего два года. Мне удалось устроиться в детский сад, куда и тебя взяла, чтобы легче было. Но жизнь все равно не ладилась. Денег не хватало банально на еду, не говоря о вещах. А тут еще и мир перевернулся после всех этих научных открытий, цены выросли на все, ведь города преображались, все стало автоматическим. Я работала на трех работах. Одна в школе, остальное репетиторство и беттинг виртустройств, — она замолчала.
Странный рассказ. Я ничего не понимаю. Видимо, мне никогда не понять эти бедственные положения, ведь я жила вслепую, а мучиться приходилось лишь маме, которая ограждала от всего, поэтому и была всю жизнь так далеко.
— Вскоре, когда тебе было десять, появились виртуальные вселенные, где можно было заработать. Виртуальные миры преображались до того, что выходить из дома стало необязательно. Школы перешли в режим реального времени, онлайн, поэтому беготня прекратилась. Нужное оборудование предоставило государство спустя долгих проверок. И я начала работать. Целыми днями. Надежда, что ты когда-нибудь увидишь мир своими глазами, крепла с каждым днем. Да, я пропустила твое взросление, не уделяла тебе время. Эгоистично и глупо. Да, я плохая мать. Наверное, даже ужасная. Но я всю жизнь думала о тебе, каждый день, когда работала. Эта операция… — мама замолкла. Ее голос сорвался, и наступила тишина.