Несмотря на трудности Нэду удалось отснять пуджу до самого конца, когда молитвенные флаги были развернуты и закреплены на специально построенных турах. Общий хор с нарастающим рёвом исполнял финальное песнопение, бросая пригоршни риса и цампы (мука из ячменного зерна — культовая тибетская пища) в направлении флагштока. Затем были откупорены бутылки с виски и пивом и произнесены тосты за успех экспедиции
Это было благоприятное начало экспедиции в отличие от пуджа прошлой экспедиции Саймона на Эверест, когда центральный флагшток был сломан ветром через несколько секунд после его установки (плохой знак, наводящий ужас, как на шерпов, так и на остальных участников).
— Эверест, — воскликнул Брайан, подняв стакан, — мы идем не завоевывать тебя, а подружиться! Джомолунгма!
Затем мы разошлись по палаткам. На высоте 5000 метров одного стакана виски вполне достаточно, чтобы вырубить нас на целый день. Я задремал, одолеваемый кошмарами, в которых несчастья преследовали наши камеры: они самопроизвольно выпрыгивали из рюкзаков, проваливались в трещины, сваливались с сераков, гибли под ногами бегущих яков.
Когда я проснулся, то увидел кошмар наяву, — сумасшедший профессор Кис с вольтметром и отверткой в руках, разобранные на части запасная камера и ДАТ — звукозаписывающий аппарат. Какие-то винтики, пружинки и крестообразные детали валялись вокруг него в полном беспорядке.
— Кис! Черт возьми, что ты делаешь?
— Чиню.
— Чинишь? А если ты не соберешь эту штуку? Кис, мы не снимем этот чёртов фильм! Что это, например?
Я указал на печатную плату из ДАТа, которая упала в горный ботинок Киса. Кис посмотрел обиженно.
— Я не совсем уверен, но, думаю, в ней проблема.
Кис всегда был мастером неопределенных ответов, а под нажимом тушевался полностью. Посмотрев на меня взглядом, выражающим: «поверь мне», он подвел итог своим действиям, засунув металлические щупы глубоко в потроха ДАТа, как подпольный хирург при операции по пересадке органом.
— Что стряслось с камерой?
— Микрофон барахлит. Я только снял пластиковый кожух и чуть-чуть перебрал его.
— Я думаю, мне лучше пойти прогуляться.
Не в силах больше смотреть на это, я оставил Киса бормочущим над своим вольтметром и направился в лагерь каталонцев, чтобы узнать, есть ли у них ещё окорок. Когда я вернулся, все работало нормально.
— Да. Немного доверия, — сказал Кис напоследок, перед тем, как мы побрели через морену, чтобы отметить это событие купанием в ледяной реке.
Это была последняя возможность искупаться. На следующее утро был назначен наш выход в передовой базовый лагерь.
5
На рассвете 15 апреля, как только мы собрали палатки и упаковали снаряжение, готовые к выходу упрямые яки столпились в беспорядке. По их подавленному виду и по общему плохому поведению было совершенно ясно, что яки знают о предстоящем походе в ПБЛ, которым Саймон называет: «тяжелые учения», особенно, если вы — як, несущий на себе пятьдесят килограммов груза.
Теоретически зарплата погонщика яков установлена Тибетской альпинистской ассоциацией. Согласно их рекламе, нанять погонщиков ничуть не труднее, чем нанять носильщика в красной кепке в Хитроу. На практике же сцена в базовом лагере перед нашим выходом была весьма сумбурной. Главный сирдар (руководитель команды носильщиков) нашей экспедиции Нга Темба был осажден со всех сторон погонщиками яков, недовольных весом груза и требовавших надбавки.
Тибетские погонщики яков не стесняются выражать своё недовольство. Переговоры проходят с нахмуренными бровями, злыми гримасами и убийственными взглядами. Нга Темба оставался спокойным, что, казалось, ещё больше приводило их в ярость. Вскоре он оказался среди орущей толпы, которая и не собиралась приступать к погрузке.
Казалось, что насилие неизбежно, но тут из строения ТАА вышел тибетский посредник в яркой шелковой шляпе и попытался примирить погонщиков яков. Никто из нас не знал, что он им сказал, но его слова разъярили толпу ещё сильнее. Теперь каждый груз обсуждался отдельно, по мере того как толпа переходила от одной кучи снаряжения к другой. Ящики были подняты и отвергнуты, как стишком тяжелые, сумки проверены и презрительно отброшены в сторону.
Затем настроение толпы резко изменилось. Споры закончились, и погонщики яков разбились но группам и стали вьючить своих животных. Соглашение было достигнуто, все были довольны, и не было ни малейшего намека на то, что несколько минут назад назревал бунт.