На этот раз Лиз не двигается. Она смотрит, но ничего не отвечает.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — говорит бабушка Бетти.
«Да ладно», — думает Лиз.
— Ты думаешь, я не знаю, как ты себя чувствуешь, но в какой-то степени я понимаю. Смерть в пятьдесят лет не так разительно отличается от смерти в пятнадцать, как ты можешь подумать. Когда тебе пятьдесят, ты все еще можешь сделать много дел и есть много вещей, о которых тебе нужно позаботиться.
— От чего вы вообще умерли? — спрашивает Лиз.
— Рак молочной железы. Твоя мама была беременна тобой в то время.
— Об этом я знаю.
Бабушка Бетти улыбается немного грустной улыбкой.
— Так что здорово, что я встретила тебя сейчас. Я была вне себя от разочарования, что не встретилась с тобой тогда. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. — Она качает головой. — Тебе бы это пошло.
Она поднимает вешалку с платьем с цветочным принтом, которое не похоже на то, что могла надеть Лиз. Она качает головой.
— А это? — бабушка Бетти показывает на кашемировый свитер.
— Если у вас все такое же, я думаю, что просто надену пижаму.
— Я понимаю, и ты будешь не первым человеком, который придет на адаптацию в пижаме, — уверяет ее бабушка Бетти.
— Ваша одежда правда симпатичная.
— Мы можем купить тебе что-нибудь другое, — говорит бабушка Бетти. — Я купила бы сама, но не знала, что тебе понравится. Одежда — это дело вкуса, по крайней мере для меня.
Лиз пожимает плечами.
— Когда будешь готова, — продолжает бабушка Бетти, — я дам тебе денег. Тебе достаточно сказать.
Но Лиз не может заставить себя интересоваться тем, как она будет выглядеть, поэтому решает сменить тему.
— Кстати, я размышляла над тем, как я должна вас называть. Почему-то кажется странным называть вас бабушкой.
— Тогда как насчет Бетти?
— Бетти, — кивает Лиз.
— А как ты хочешь, чтобы тебя называли? — спрашивает Бетти.
— Что ж, мама и папа зовут меня Лиззи… — Тут Лиз поправляет себя: — Они называли меня Лиззи, но думаю, что теперь предпочту Лиз.
Бетти улыбается:
— Лиз.
— Я чувствую себя не очень хорошо. Это нормально, если я останусь сегодня в постели, и мы изменим время моей адаптации на завтра? — спрашивает Лиз.
Ее ключицы побаливают в том месте, где во время аварии прошлым вечером вжался ремень безопасности, но по большому счету ей просто ничего не хочется делать.
Бетти отрицательно качает головой:
— Извини, куколка, но каждый человек должен пройти свою адаптацию в первый день пребывания на Другой стороне. Без исключений.
Лиз покидает гардеробную и поворачивается к окну спальни Бетти, из которого открывается вид на запущенный сад. Она может определить розы, лилии, лаванду, подсолнухи, хризантемы, бегонии, яблочное, апельсиновое, оливковое и вишневое деревья. Лиз поражается, как много сортов цветов и фруктов могут расти на одном участке.
— Это ваш сад? — спрашивает Лиз.
— Да, — отвечает Бетти.
— Маме тоже нравится заниматься садоводством.
Бетти кивает.
— Оливия и я прежде занимались садом вместе, но мы никогда не могли договориться о том, что посадить. Она предпочитала полезные растения, такие как капуста, морковь и зеленый горошек. Что до меня, то я любитель сладкого благоухания и всплесков цвета.
— Он симпатичный, — говорит Лиз, наблюдая, как бабочка Монарх отдыхает на цветке гибискуса. — Дикий, но симпатичный.
Бабочка расправляет крылья и улетает.
— О, я знаю, что, вероятно, стоит подрезать все и привести в порядок, но я никогда не могла заставить себя обрезать куст роз или отщипнуть бутон. Жизнь цветка и так достаточно коротка, — смеется Бетти. — Боюсь, мой сад — это красивый беспорядок.
***
— Ты уверена, что не хочешь сесть за руль? — спрашивает Бетти по пути на встречу Лиз в Канцелярии.
Лиз качает головой.
— Тебе не стоит расстраиваться из-за небольшой неудачи.
— Нет, — произносит Лиз твердо. — Раз я становлюсь моложе, надо привыкнуть к тому, чтобы быть пассажиром.
Бетти смотрит на Лиз в зеркало заднего вида. Лиз, одетая в пижаму, сидит на заднем сидении, ее руки сложены на груди.
— Я сожалею о том, как провела экскурсию прошлым вечером, — говорит Бетти.
— О чем вы? — спрашивает Лиз.
— Я хочу сказать, что старалась слишком сильно. Я хочу, чтобы тебе понравилось здесь, и хочу, чтобы тебе понравилась я. Но думаю, что болтала и болтала, и была похожа на идиотку.
Лиз отрицательно качает головой.
— Все было нормально. Я просто… — Ее голос срывается. — Я вас не знаю, вот и все.
— Я понимаю, — говорит Бетти. — Но я знаю тебя немного. Я наблюдала за большей частью твоей жизни с СП.
— Что такое СП?
— Смотровые площадки. Это места, откуда можно увидеть Землю. Ограниченное количество времени, конечно. Помнишь, как смотрела свои похороны на корабле?
— Да, — отвечает Лиз, — из биноклей.
До тех пор пока она жива (или мертва), она этого не забудет.
— Так вот, смотровые площадки есть по всей Другой стороне. На адаптации тебе об этом расскажут.
Лиз кивает.
— Просто из любопытства, есть кто-то конкретный, кого бы ты хотела увидеть? — спрашивает Бетти.
Конечно, Лиз скучает по своей семье. Но почему-то больше всего она скучает по своей лучшей подруге Зоуи. Она задумывается, как будет выглядеть выпускное платье Зоуи. Пойдет ли теперь Зоуи на выпускной, раз Лиз умерла? Зоуи не озаботилась тем, чтобы прийти на похороны. Если бы Зоуи умерла, Лиз определенно бы пошла на ее похороны. Сейчас, когда она думает об этом, Лиз кажется весьма грубым, что ее лучшая подруга забила на это, особенно в сложившихся обстоятельствах. В конце концов, если бы Зоуи не позвала ее в торговый центр искать тупые выпускные платья, Лиз не попала бы под машину, она бы не умерла и… Лиз вздыхает: этими «если бы» можно свести себя с ума.
Внезапно Бетти жестом показывает на окно, отчего машина немного виляет.
— Вот и твой пункт назначения. Это называется Канцелярия. Я показывала ее вчера, но не знаю, насколько внимательно ты слушала.
Из своего окна Лиз видит громадное непритязательное здание. Это самое высокое здание из всех, которые Лиз когда-либо видела, и, кажется, оно растянулось до бесконечности. Несмотря на свои размеры, Канцелярия выглядит так, будто ее построил ребенок: стены, лестницы и другие пристройки торчат под невероятными углами, а само здание выглядит наскоро устроенным, почти как крепости Лиз, которые она строила вместе с братом.
— Выглядит уродливо, — произносит Лиз.
— Раньше было лучше, — говорит Бетти, — но потребности здания опережают его размеры. Архитекторы постоянно придумывают способы расширения строения, а строители эти планы осуществляют. Некоторые люди говорят, что здание растет прямо на глазах.
Бетти поворачивает налево и заезжает на парковку Канцелярии. Она останавливает машину перед одним из множества входов в здание.
— Хочешь, чтобы я вошла с тобой внутрь? Там можно запутаться, — говорит Бетти.
— Нет, я предпочла бы пойти сама, если вы не возражаете, — отвечает Лиз.
Бетти кивает.
— Тогда я заеду за тобой около пяти. Постарайся провести день хорошо, куколка.
Круг и линия
Несмотря на то, что Лиз прибыла на пятнадцать минут раньше, ей потребовалось почти двадцать пять минут, чтобы найти Службу адаптации. Карты, размещенные в лифте, давно устарели, и, кажется, никто из тех, кто работает в здании, не в состоянии указать правильное направление. Когда Лиз пыталась вернуться по собственным следам, она находила новые дверные проемы, которых, она могла поклясться, пятью минутами раньше не было. Лиз решает войти через одну из вновь появившихся дверей. Как неожиданно умершая, теперь она верит в силу случайности. Она находит коридор, а в конце — другую дверь. Картонная табличка, которая выглядит неофициально, указывает, что за дверью находится временное помещение Службы адаптации.