— Чем это отличается от СП? – спрашивает Лиз.
— Бинокли действуют только в одну сторону. В то время как через Колодец, как говорят, живые могут чувствовать тебя, видеть и слышать.
— Тогда я смогу поговорить с ними?
— Да, так я слышал, — произносит Кертис, — но им будет сложно понять тебя. Твой голос скрыт под водой. Тебе нужно хорошее оборудование, чтобы совершить погружение, и даже тогда тебе нужно быть хорошим пловцом.
Лиз глотает свой кофе, обдумывая то, что ей сказал Кертис. Она сильный пловец. Прошлым летом они с мамой даже получили сертификаты на погружение с аквалангом на Кейп-Коде. «Неужели это было всего лишь год назад?» – поражается Лиз.
— Я не уверен, что поступил правильно, рассказав тебе эту информацию, но ты, вероятно, узнала бы ее от кого-нибудь другого, так или иначе. Боюсь, я никогда не был особо хорош в правильных поступках.
— Спасибо, — говорит Лиз.
— Будь осторожна, — говорит Кертис. Он удивляет Лиз, обняв ее. – Я должен спросить, уверена ли ты, что должна сделать это? Может, будет лучше оставить все в покое.
— Я должна это сделать Кертис. У меня нет выбора.
— Лиззи, любовь моя, выбор есть всегда.
Лиз не хочет спорить с Кертисом, особенно после того, как он был с ней так мил, но не может удержаться.
— Я не выбирала умирать, — говорит она, — так что в данном случае выбора не было.
— Нет, конечно, ты не выбирала, — говорит Кертис. — Полагаю, я имел в виду, что выбор есть всегда в ситуациях, в которых выбор возможен, если ты понимаешь, о чем я.
— Не совсем, — говорит Лиз.
— Что ж, мне следует поработать над своей философией и вернуться к тебе, Лиззи. Я обнаружил, что появляется много времени для философствования, когда зарабатываешь на жизнь рыбалкой.
Лиз кивает. Как только она отходит от причала, то вспоминает, что забыла спросить Кертиса, почему он вообще стал рыбаком.
Большое погружение
Лиз поглощена приготовлениями к большому погружению. Хотя в то время она этого не замечала, но ее дневной распорядок на смотровой площадке приносил все меньше и меньше удовлетворения: каждый день сливается с предыдущим, неясные образы становятся все туманнее и туманнее, глаза напряжены, спина устала. Теперь же она чувствует прилив обновленной энергии человека, имеющего цель. Лиз ходит быстрее. Ее сердце сильнее перекачивает кровь. Аппетит увеличивается. Она рано встает и поздно ложится. Впервые с момента прибытия на Другую сторону Лиз чувствует себя почти живой. Кертис сказал, что Колодец в миле от берега, но не сказал точно, где именно. После двух дней подслушивания на СП и косвенного опроса Эстер, Лиз узнает, что Колодец как-то связан с маяками и смотровыми площадками и, чтобы попасть туда, ей нужно плыть в направлении луча одного из маяков.
Чтобы купить снаряжение для дайвинга, Лиз занимает у Бетти еще семьсот пятьдесят Вечных.
— Для чего они тебе? — спрашивает Бетти.
— На одежду, — лжет Лиз, думая, что ее слова отчасти правдивы. Гидрокостюм — это одежда, не так ли? — Если я собираюсь искать призвание, мне нужно что-то носить.
— Что произошло с последними пятью сотнями, которые я дала тебе?
— Они все еще у меня, — снова лжет Лиз. — Я их еще не потратила, но думаю, что потребуется больше. У меня нет ни одной вещи, за исключением пижамы и футболки.
— Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — предлагает Бетти.
— Я предпочитаю пойти сама, — говорит Лиз.
— Я могла бы сшить тебе одежду, ты же знаешь. Я — швея, — говорит Бетти.
— М-м-м, это действительно приятное предложение, но думаю, я предпочитаю вещи из магазина.
Так что Бетти смягчается, хотя она вполне уверена, что Лиз лжет от том, что случилось с теми пятью сотнями Вечных. Бетти делает все возможное, чтобы быть терпеливой, обеспечить Лиз пространством для скорби и дождаться, пока Лиз сама придет к ней. Об этом написано в “Как говорить с недавно умершим подростком”, книге, которую Бетти сейчас читает. Бетти заставляет себя улыбнуться.
— Я отвезу тебя в Восточный торговый центр Другой стороны, — говорит она.
Лиз соглашается — в любом случае, дайвинг-магазин находится там, — но, по понятным причинам, говорит, что обратно доберется на автобусе.
Баллон для погружения, который покупает Лиз, меньше и легче, чем любой другой баллон, который она и ее мама использовали на Земле. Он называется бесконечный баллон, и продавец обещает, что у Лиз никогда не закончится кислород. Чтобы отдать должное Бетти, Лиз также покупает пару джинсов и футболку с длинным рукавом. Лиз прячет оборудование под кроватью. Она чувствует себя виноватой, когда лжет Бетти, но считает ложь необходимым злом. Она подумывала о том, чтобы рассказать Бетти о погружении, но знала, что Бетти будет только беспокоиться. Ей не нужно, чтобы Бетти беспокоилась больше, чем сейчас.
С последнего погружения Лиз на Земле прошел целый год. Она задается вопросом, не забыла ли она все приемы работы за прошедшее время. Она думает о пробном погружении, но в конечном итоге отказывается от этого. Она знает: если она собирается это сделать, то нужно действовать сейчас. Так как идти к Колодцу запрещено, Лиз решает дождаться заката. Она упаковывает свое снаряжение в большой мусорный мешок и надевает свой гидрокостюм под новые джинсы и футболку.
— Это то, что ты купила сегодня? — спрашивает Бетти.
Лиз кивает.
— Так приятно видеть тебя без твоей пижамы. — Бетти отходит, чтобы получше рассмотреть Лиз. – Я не уверена, что сидит хорошо, хотя… — Бетти пытается поправить футболку Лиз, но она отстраняется.
— Все прекрасно! — настаивает Лиз.
— Хорошо, хорошо. Покажешь мне другие вещи, которые купила утром?
Лиз кивает, но смотрит в сторону.
— Куда ты уходишь? — спрашивает Бетти.
— Эта девочка, Тэнди, пригласила меня на вечеринку, — лжет Лиз.
— Хорошо провести время, — улыбается Бетти Лиз. — Кстати, что в мешке для мусора.
— Просто кое-какие вещи для вечеринки. — Лиз находит, что врать легко, когда начинаешь. Единственная проблема заключается в том, что приходится врать все больше и больше.
После ухода Лиз, Бетти решает пойти в комнату Лиз, чтобы изучить ее новые вещи. Она находит гардероб пустым, но под кроватью лежит картонная коробка с надписью “Бесконечный баллон”. Вспоминая Лиз в ее мешковатом наряде и с большим мусорным мешком, Бетти решает найти свою внучку. В книге “Как говорить с вашим недавно умершим подростком” также написано, что нужно знать, когда прекратить давать пространство вашему подростку.
Перед погружением Лиз возвращается на СП, чтобы бросить последний взгляд на Амаду Бонами. Она хочет увидеть его в последний раз, прежде чем выдать.
Эстер хмурится внутри своей стеклянной будки.
— Тебя не было несколько дней. Я надеялась, что ты ушла из этого места, — говорит она.
Лиз проходит мимо, не отвечая.
Кто-то сидит перед биноклем под номером пятнадцать, на привычном месте Лиз, так что она вынуждена использовать номер четырнадцать. Она вставляет один Вечный в отверстие и начинает смотреть на Амаду Бонами. Такси Амаду пустое, и он куда-то спешит. Он паркуется перед младшей школой, той самой, которую посещает брат Лиз, и выбегает из машины. Идет по зданию. Бежит по зданию. В конце коридора стоит учитель с маленьким мальчиком в очках.
— Его вырвало в мусорную корзину, — говорит учитель. — Он не хотел, чтобы мы вам звонили.
Амаду опускается на одно колено.
— Это животик, мой маленький? — Он говорит с мягким французско-гаитянским акцентом.
Мальчик кивает.
— Я отвезу тебя домой, да, малыш?
— Тебе не нужно вести такси сегодня? — спрашивает мальчик.
— Нет, нет. Я отработаю завтра. — Амаду поднимает ребенка на руки и подмигивает учителю. — Спасибо, что позвонили.
Бинокли захлопываются.
Сердце Лиз пускается вскачь. Она хочет ударить кого-нибудь или сломать что-нибудь. Так или иначе, она немедленно должна уйти со Смотровой площадки.