— Я уже говорил тебе, как я счастлив видеть тебя? — спрашивает Оуэн.
***
Ночью в постели Оуэн говорит Эмили:
— Это неправильно, что я люблю грипп? Это неправильно, что я готов петь песни в честь гриппа?
— Я рада, что моя смерть открыла в тебе менестреля. Но я мертва. Немного серьезности не помешает, — произносит Эмили со смехом. — Грипп. Что за глупый способ для уйти. – И затем она чихает. — Я думала, здесь нет никаких болезней, — говорит она.
— Так и есть, — говорит Оуэн.
И она снова чихает. А Оуэн вспоминает, что у нее аллергия на собак. (Он решил оставить Джен с Лиз в первую ночь Эмили в городе — он ожидал, что они с Эмили захотят побыть одни.)
— Дело в том… — начинает Оуэн, — …что я завел собаку. Я знаю, что прежде ты была аллергиком, но…
Эмили прерывает его:
— Может, я больше не аллергик? В смысле, не аллергик здесь?
Оуэн сомневается.
— Может быть.
— Может быть, я чихаю, потому что все еще восстанавливаюсь после гриппа. Это возможно?
Оуэн не думает, что это возможно, но предпочитает не говорить этого.
— Может быть.
На следующий день, пока Эмили на встрече по адаптации, Оуэн возвращает Джен домой. Несмотря на то, что Джен привязана к Лиз, она все-таки прагматик. Она знает, что важно произвести хорошее первое впечатление на Эмили. По ее опыту, очень немногие люди могут устоять против виляния хвостом, и в тот момент, когда Эмили входит в дверь, Джен начинает яростно вилять своим хвостом.
— Привет, Эмили. Я собака Оуэна, Джен. Рада с тобой познакомиться.
— Привет, Джен, — говорит Эмили.
Джен протягивает Эмили лапу для пожатия, и в этот момент Эмили чихает.
— Отстой, — говорит Джен, но потом спохватывается: — Будь здорова.
— Спасибо, — говорит Эмили, а затем спрашивает: — Оуэн, разве не странно, что твоя собака разговаривает?
— Великолепно, Эмили, ты понимаешь собачий! — говорит Оуэн. – Я не могу, но хотелось бы. Некоторые люди имеют талант от рождения, как… — Он делает паузу. — …моя подруга Лиз.
Эмили чихает снова.
— У тебя аллергия на собак? — спрашивает Джен.
— Была раньше на Земле, — признает Эмили, — но я не думаю, что здесь еще есть, верно?
Джен выглядит полной сомнений.
Эмили продолжает:
— Я, вероятно, просто думаю, что у меня аллергия, потому что так было прежде. Может, это психосоматическое?
Эмили чихает.
— Что такое психосоматическое? — спрашивает Джен встревожено.
— Это в моей голове. Так что со временем у меня прекратится аллергия на тебя, я уверена.
— Ты думаешь? — наклоняет голову Джен.
— Может быть. — Эмили снова чихает. — Давайте будем надеяться.
Но на следующее утро глаза Эмили опухшие и красные, она чихает и кашляет без остановки. Несмотря на свою аллергию, Эмили продолжает выступать в роли переводчика между Оуэном и Джен.
— Послушай, Оуэн, — говорит Джен, — я не хочу жить с человеком, который постоянно чихает, когда я рядом. – Она жалобно опускает хвост. – Это заставляет меня чувствовать себя нежеланной.
— Мне очень жаль, что у меня аллергия, — говорит Эмили Джен. Затем она обращается к Оуэну: — Джен говорит, что не хочет жить со мной, потому что мое чихание заставляет ее чувствовать себя некомфортно.
— Хорошо, — говорит Оуэн. Он рад, что Джен приняла решение до того, как ему пришлось это делать.
— Оуэн, разве ты не собираешься возразить хотя бы немного. — Джен опускает уши. — Я появилась здесь первой. Может быть, она могла бы жить где-нибудь в другом месте
— Она предполагает, что я могла бы жить где-нибудь еще, так как она жила здесь первой. Оуэн, может, в этом есть смысл?
Эмили чихает.
— Нет, — говорит Оуэн, — ты моя жена. И мы что-нибудь придумаем.
Этой ночью Джен, которая не является уличной собакой, спит на крыльце.
— Мы что-нибудь придумаем, — повторяет Оуэн Джен, пытаясь ее успокоить.
— Могу я, по крайней мере, остаться на диване? — скулит Джен. — Ты обещал, что я всегда могу остаться на диване, когда мы впервые познакомились.
К сожалению, Оуэн не понял ни слова из того, что она сказала.
***
Три дня спустя Оуэн оставляет Джен у крыльца дома Лиз. Эмили все еще верит, что ее аллергия временная, но Джен устала спать на улице.
— Как дела? — спрашивает Лиз Оуэна. Она думает, что он выглядит уставшим, но счастливым.
— Прекрасно, — отвечает он и затем шепчет: — Я надеюсь, что смогу забрать Джен через пару дней, но все это еще слишком для Эмили.
— Конечно, — натянуто улыбается Лиз.
— Как продвигается твое вождение? — спрашивает Оуэн. – Параллельная парковка доставляет тебе проблемы, так что я мог бы…
— Нет, — перебивает его Лиз.
— Спасибо, что взяла Джен.
— Ничего страшного, — пожимает плечами Лиз, — просто иногда не получается.
Оуэн начинает уходить.
Кстати, — спрашивает Лиз, — от чего умерла Эмили?
— Грипп.
— Но я думала, что она доктор! Она должна была пройти вакцинацию.
— Она прошла. Это не сработало. Это не всегда наверняка, ты знаешь.
— Знаю, — отвечает Лиз.
Наблюдая, как Оуэн уезжает, Лиз думает о гриппе. Она думает, что каждый, кого она знает, умер по более уважительным причинам: Олдос и его жена (крушение самолета), Бетти (рак груди), она сама и Сэди (сбиты машинами), Кертис и кузина Тэнди, Шелли (передозировка наркотиков), Тэнди (огнестрельное ранение в голову), Оуэн (пожар), Эстер (связанно с Альцгеймером), Пако (утопление).
«Вот это я понимаю, смерти, — думает Лиз. — Кто, черт возьми, кроме очень старых людей, умирает от гриппа?» Лиз думает, как все меняется, потому что глупая Эмили не могла позаботиться и как следует вымыть руки.
***
Когда Оуэн возвращается, Эмили читает отксерокопированный проспект под названием «Департамент Другой стороны по определению склонности к альтернативным профессиям».
— По-видимому, я больше не могу работать врачом. Полагаю, я могла бы работать в оздоровительном центре, но это больше похоже на работу медсестрой.
— Извини, — говорит Оуэн.
— Не извиняйся. Даже если бы я смогла быть доктором, я не уверена, что хочу.
— Ты знаешь, что хочешь делать вместо этого? — спрашивает он.
— Может быть, я хотела бы стать одним из тех людей, который наблюдают людей на Земле, читающих книги, а затем переписывать книги на Другой стороне.
— Ты же не имеешь в виду хранителя книг?
— Именно это я и имею в виду. Нужно хорошо знать пунктуацию, как я, и быть хорошим слушателем, которым являюсь я, и тебе должно нравиться не ложиться допоздна, когда большинство людей читает, как мне.
— Звучит скучно, — говорит Оуэн.
Эмили пожимает плечами:
— Мне всегда не хватало времени, чтобы читать в удовольствие, когда я была врачом. И кроме того, это лишь занятие, а не вся моя жизнь.
Оуэн качает головой:
— Ты всегда была такой амбициозной. Хранитель книг? Это звучит не похоже на тебя.
— Может быть, я теперь другая, — говорит Эмили.
Оуэн решает сменить тему:
— Как твои родители?
— Хорошо, — отвечает Эмили.
— А твоя сестра?
— Элли разводится с Джо, — говорит Эмили.
— Они были так влюблены друг в друга, — говорит Оуэн.
— Не слишком долго, О.
— Я все-таки не могу в это поверить, — произносит Оуэн.
— Ты давно их не видел, — говорит Эмили. — Ты кое-что пропустил.
— Хорошо, — говорит Оуэн, — расскажи мне все, что случилось за последние десять лет, в течении тридцати секунд, давай!
— Эм-м… — произносит она, — я…
— Быстрее, — говорит он, глядя на часы, — у тебя осталось двадцать пять секунд, двадцать четыре.
Эмили смеется. Она пытается говорить как можно быстрее.
— Закончила медицинскую школу. Занималась ожогами в твою честь. Быть доктором было хорошо. Болезни, несчастные случаи, смерть. Я проводила много времени с сестрой…
— Десять секунд осталось.
— О Боже, тогда я должна действительно поспешить. У Элли есть ребенок, мальчик, и его зовут Оуэн. Я была хорошей тетей. — А затем ее голос меняется. — Ты знал, что когда ты погиб, я была беременна? У нас был малыш; я потеряла его, О.