Я неправильно подумала насчет Чарли, он как раз заметил перемены, произошедшие с дочерью, а не с мебелью и не отразил того, что продуктов у нас дома таких ещё вчера не было. На лицо наползла глупая улыбка. Как же, черт побери, приятно, когда тебя просто любят. Нам с Марией не повезло, нас родители не любили. А мне теперь и умирать не надо. Это же здорово! Как подучусь, сразу подлечу и папу, и маму с отчимом. Фил, кстати, тоже очень хороший человек, его есть за что уважать. Он делает Рене счастливой, только этого для меня должно быть достаточно.
— Блэки обещали заехать. У них сломался телевизор, а сегодня вечером важный матч. Ты не против гостей? — заговорил Чарли, когда доел последнюю оладушку.
— Нет, конечно. Ты и так столько времени со мной возился. Тебе нужен отдых и хорошая компания. Что приготовить вам?
— Если тебе не сложно, приготовь что-нибудь к пиву. Не забывай заниматься, — погрозил пальцем папа.
Когда за отцом закрылась дверь, я заорала: — Федот! Отца твоего Дормедонта! Так, раз так!
— От чего хозяюшка изволит гневаться, — предстал передо мной домовой и вытянулся по струнке, а глазки такие невинные.
— Позер! Ты чего это учудил? — махнула в сторону обновленной кухни.
— Дык, все такое ветхое было, смотреть тошно. Не боись, я поворожил, простецы не обратят внимания, будут думать, что так и было.
— Ладно, с этим разобрались. А продукты ты откуда взял? — я начала успокаиваться и присела на стул, разговор, похоже будет долгий.
— Мы, духи, можем ходить по тропам в иные миры, там и разжился. Я у тебя не дурной, не стал у местных брать, — укоризненно посмотрел на меня Федот и тоже забрался на стул.
— Получается, ты и деньги можешь из другой реальности принести?
— Деньги те, что бумажные, принести то смогу, но они будут тут ненастоящими, — покачал головой домовенок.
Кивнула, ясно. На купюрах даже из очень похожего мира может быть отличие в рисунке, составе краски и так далее. А золото и драгоценности ещё постараться сбыть надо и тоже могут присутствовать в составе какие-нибудь примеси которых в этом мире нет. Проверят и начнут поиски, кто же это такое продает и откуда взял.
— Не расстраивайся, зато вещей я натаскаю, не хуже других станем жить, — попытался утешить меня Федот.
У меня есть семья, компаньон и фамильяр подрастает. Есть дом, будут и деньги. Прости, Виктория, но мне твоя заначка нужнее. От голода не умру с таким-то помощником. Все у меня хорошо. От эмоций сдавило грудь. Котенок материализовался, будто из воздуха, запрыгнул на колени, потоптался и, получив порцию поглаживаний, свернулся клубочком. А я тихо заплакала. Вся боль, умноженная на три, уходила с влагой, текущей по щекам. Плакала за Беллу, Марию и Викторию.
— Эх, бабы, вечно у них глаза на мокром месте. Чего ревешь? Говорю, будешь как сыр в масле кататься. Ты только Федота то слушай, я плохого не посоветую.
Мне необходимо было оплакать судьбы девочек, для того чтобы продолжить жить. Начала успокаиваться, вытерла слезы. Хорош, пора действовать. Начну с учебы, надо написать несколько рефератов и эссе. Какой бы ни была хорошей память писанина, много времени отнимает. Сказано — сделано. С эссе вышла небольшая проблема, трудно выражать собственное мнение, которое никак не может принадлежать восемнадцатилетней девушке. Но интернет рулит! Нашла примеры, чья-то добрая душа помогла, выложила в сеть свои опусы. Молодцы, простецы, никакой магии и такой прогресс! Дух захватывает.
Потом приготовила полезный обед и закуски к пиву. Острая рыбка в кляре, жареные куриные бедрышки и запечённый картофель. Все эти блюда легко разогреваются. Федот шебуршал по дому, наводил марафет. Шутка ли, гости скоро пожалуют, никак не можно ударить в грязь лицом. Он ещё заикнулся про потенциальных женихов, но поймал мой убийственный взгляд, быстро закруглился с мечтами и исчез. Тоже мне женихи, один старше моего отца, а второй совсем ещё ребенок. Да и не до женихов мне пока. Со школой надо разобраться, решить, чем буду заниматься после окончания учебы. Стоило подумать, что делать с Калленами и местной Викторией. Почему-то у меня было стойкое ощущение, что этот мир другой, возможно параллельный.
— Белла, я дома, — раздался голос отца из прихожей.
— Я тут! — крикнула в ответ.
Мы с Федотом расставляли припасы в кладовой. Мой хорошка натаскал огромное количество всяких банок, баночек, мешочков и пакетиков. Сердце радовалось такому изобилию, что поделать, сказывалось голодное детство. Чем дольше длился день, тем больше я понимала, от Виктории во мне осталась большая часть, именно та, что отвечала за эмоции, чувства, жизненный опыт. Поэтому да, мне нравилось то, что еды у нас много. Ни Мария, ни Белла никогда в своей жизни не голодали, не донашивали подобранные тряпки, не ждали холодными ночами сестру, ушедшую торговать своим телом.