Не успел приехать, подвалил ко мне Табенкин. И тоже Ицхак...
— Какое то знакомое имя, — говорю, — вертится что-то, а вспомнить не могу.
— Вообще-то, это министр строительства в нашем правительстве и что тебе должно быть особо интересно, полюбовник нашей любимой Хавы.
— Вспомнил! Меер об этом говорил.
— Об этом все знают, не великий секрет, вот только навещает он ее в последнее время не часто. То ли отношения разладились, то ли переработался и на нее уже здоровья не хватает, не мальчик уже... Так что зашел он как-то в ночлежку, где нас, приезжих, поселили и завел разговор. О жизни, о моих взглядах и о моем будущем. Короче, набирали добровольцев в еврейскую полицию, а он мне дает рекомендацию. Спрашиваю, с чего это вдруг, если я его первый раз в жизни вижу и выслушиваю в ответ целую лекцию об правильных политических взглядах, и героическом прошлом и исключительно правильном направлении партии Ахдут А-авода которая хочет обеспечить трудящихся работой и защищать их интересы и что она взяла на себя задачу реорганизации обороны ишува.
Полицию-то не даром организовывать начали, как раз 1 мая 1921г, еще до моего приезда, арабы напали на евреев, проживавших в городе Яффо. Пострадали евреи, проживавшие в арабских кварталах, а «Дом для приезжих», вроде такого, в каком находился я, был осажден толпой. Когда подошел отряд арабской полиции, осажденные были уверены, что это подмога, но полиция присоединилась к толпе и у них были винтовки и гранаты. Были убиты 13 евреев в том числе 1 женщина и десять ранены. На следующий день погромы перекинулись на ближайшие населенные пункты, охватив в течение нескольких дней Петах-Тикву, Хадеру и Реховот. Два небольших поселка — Кфар-Саба и Эйн-Хай — были оставлены местными жителями и разрушены до основания. В ходе беспорядков погибли 47 евреев (практически все — в Яффо и его окрестностях) и 48 арабов, 146 евреев и 73 араба были ранены. Не удивляйся, нам эти цифры столько раз повторяли, что я до сих пор помню. Именно с этого началось образование государства.
Только вмешательство армии позволило остановить кровопролитие. После этих событий и губернатор и решил создавать еврейскую полицию. Вот Табенкину и нужны были люди с опытом. Похоже, меня румыны сильно перехвалили. Но с чего мне было сопротивляться? Никаких странных предложений он мне не делает, наоборот помочь хочет. А то, что думает, что я ему в будущем пригожусь, так это совершенно нормально. Может и пригожусь, а может и он мне понадобится, кто ж его знает. Так что согласился я на заманчивое предложение и через пару дней уже зубрил устав патрульной службы.
— Так с чего все-таки приезжий? Ведь у него своя партия была.
— Какая там партия, я ж тебе рассказывал про население Палестины. В 1921 г. евреев вообще тысяч под семьдесят было. А в партии у него было пару тысяч членов. По местным масштабам ого-го! А на самом деле — каждый человек на счету.
А жизнь в Палестине была в те времена изрядно бурная. Кроме постоянных проблем с арабами, были еще свои собственные, внутренние проблемы. Ты ж слышал про двух евреев у которых три мнения? Все слышали... Лейбористы организовали свой собственный профсоюз — Гистадрут и не членам партии работу не давали. Если кто-то шел в обход биржи труда, напрямую к хозяину, его называли штрейкбрехером и били. Всерьез били, до больницы. А в стране не только гистадрутовцы проживали, но и другие были. Бейтаровцы, религиозные, общие сионисты, просто не желающие политикой заниматься. Так доходило до того, что бейтаровцы здание построят, а потом приходят гистадрутовцы и все в пыль ломают. Причем, приходят толпой, если кто сопротивляется, голову влегкую проломят. Так со временем бейтаровцы стали второй толпой собираться и вперед, большая драка с членовредительством. А мы, полиция, их разводить в разные стороны должны. Вот так я и с Меером познакомился. В запале людям не сильно интересно, кто там разнимать пытается, от обеих сторон прилетает. Так что и мы не стеснялись и дубинкой по ребрам и водометом с пожарной машины. Кому не повезло, что под руку попался и сразу ручки не поднял, могли навалять по самое немогу...