— И долго вы собираетесь терпеть английское присутствие и свое подчиненное положение?
— Неправильная постановка вопроса, — ответил он. — Долго ли мы собираемся терпеть, — надавил он голосом на «мы». — Или англичане покинут этот район и оставят нас разбираться с иорданцами между собой, или мы их рано или поздно перестанем спрашивать. Мир меняется прямо сейчас, у нас на глазах. В 1935 г. у нас не было другого варианта. Хочешь получить государство — будь любезен слушаться. Теперь мы окрепли настолько, что можем пересмотреть наши взаимоотношения с Великобританией. Все зависит от ее действий. Империя явно собирается уходить из колоний. Даже не столько хочет, сколько ее энергично подталкивают. А мы никогда не были в положении колонии. Мы относимся к доминионам. Как там это: «Автономные сообщества Британской империи, равные по статусу, никоим образом не подчинённые одно другому ни в одном из аспектов своей внутренней или внешней политики, но при этом объединённые общей приверженностью короне и составляющие свободную ассоциацию членов Британского содружества наций», — процитировал он. — Хотят продолжать опираться на нас, во взаимоотношениях с другими странами — должны дать нам взамен что-нибудь. У нас с этим вообще проблемы. Существует формула Вестминстерского статута 1931 г., гласящая, что «члены Содружества объединены общей верностью короне». С верностью короне у нас большие проблемы. Так что уже запустили пробный шар на тему считать английского короля только «символом свободной ассоциации независимых наций — членов Содружества и в качестве такового главой Содружества», снова процитировал он.
Мы повернули во двор. Солдат, заглянул в машину и, узнав полковника, махнул рукой товарищу — убрать шлагбаум.
— Ну, вот и штаб бригады, я на совещание. Ты — на второй этаж. Комната 213. Оформишь там все что положено. Потом тебя заберет Изя Штивельман, твой командир батальона.
Худой, с заметной лысиной, хозяин кабинета протянул мне несколько листков.
— Тебе необходимо заполнить анкету и сфотографироваться для удостоверения четыре на шесть. Фотостудия прямо через дорогу. Потом медкомиссия.
— Понял.
— И, если тебя привел полковник, не думай, что можно будет ходить в таком виде. Здесь ЦАХАЛ, а не Красная Армия.
— О Боже, — подумал я, — и здесь от этих тыловых идиотов невозможно избавиться.
— Так точно, — произнес вслух. — Как только получу форму и оружие, — и выжидательно уставился на лысину.
— Заполняй, — раздраженно сказал он, двигая по столу ко мне анкеты — и новая форма тебе не положена. Вон, на тебе имеется.
— Так это из Легиона, — удивился я.
— А в Легионе она откуда? С наших складов, ты ж не в советской гимнастерке и сапогах приехал, в израильской армии точно такая же форма. Таг поменяешь, и все.
— Что поменяю?
Он ткнул пальцем. И медленно, явно как слабоумному произнес:
— Эмблема, кокарда...
Я уставился на анкету. Ну, имя, фамилия — это все понятно. Достал офицерское удостоверение, благо, что оно на двух языках и начал старательно перерисовывать буквы в анкету. Он тяжело вздохнул, и, сказав вполголоса явно что то вроде «Понаехали тут», отобрал у меня бумагу и быстро заполнил. Единственное, что пришлось два раза по буквам повторить название училища.
— На, — сказал он, отодвигая листки. И ткнув рукой в сторону окна, повторил:
— Фотография через улицу.
— Спасибо, — сказал я на всякий случай. Кто его знает, может, придется возвращаться.
Возле шлагбаума стоял здоровенный рыжий мужик лет пятидесяти и явно рассказывал анекдоты солдатам. Те помирали со смеху. Вдруг он резко повернулся, и тыча в меня пальцем спросил
— Вот этот что ли? Ты, Томский?
— Я.
— Я твой комбат, Йосеф Штивельман, можно просто Изя, и хочу знать, где ты шляешься?
— Фотографии делал, согласно указаниям начальства, потом буду искать медкомиссию.
— Запомни, — заорал он, махая у меня под носом кулаком размером с мою голову, — Начальство у тебя только я. Всех остальных ты будешь посылать нах. Понятно?
— Понятно.
— Запомни еще одно. Евреи — самый умный народ в мире. Поэтому они создали такую умную бюрократию, что сами ничего в свои бумагах не понимают. Все вопросы надо решать по знакомству. Или через генерала, или через прапорщика. На здоровье жалуешься?
— Нет.
— В ЦАХАЛе разрешается иметь свое оружие, помимо казенного. Купленное или добытое в бою, — он снова заухмылялся, — или стыренное у врага, только надо зарегистрировать по всей форме. Есть что-нибудь?