— Ну…
Мисора сама же первая подчеркнула, что тринадцать — это девять плюс четыре. Но поскольку 17 августа ничего не случилось, она предположила, что это лишь совпадение. Она пыталась и семнадцать подогнать под ту же схему, но тогда это уже не имело значения, а теперь — тем более. Мисора не понимала, почему Рюзаки вдруг снова об этом заговорил.
— У нас есть четверка. И три девятки… это так неравномерно.
— Да, но… чередование было…
— Не чередование. Четыре и девять следует рассматривать как устойчивое сочетание, как повторение числа «13». Но так не происходит… это не кажется вам странным?
— …
— А с квартирой номер 404 у нас получается три четверки и три девятки.
— А-а…
Так он об этом?
— Если бы у квартиры был любой другой номер, я бы согласился на сто, нет, на двести процентов, что четвертой жертвой будет Блэкбери Браун из квартиры 1313, но поскольку другой Б.Б., Блюз-хоуп Бэйбисплит, живет в квартире, в номере которой есть две четверки… я не могу сбрасывать этого со счетов.
— Да… согласна.
Когда он объяснил всё таким образом, Мисора начала подозревать, что квартира 404 даже более вероятная цель. Её ведь и саму немного беспокоили эти промежутки между убийствами. Правильно ли будет отмахиваться от них как от совпадения? 17-го ничего не произошло, но это они осознали уже потом. Картина никак не складывалась. Но если местом последнего убийства избрана квартира 404, она вписывается в общую цепь событий гораздо лучше, чем квартира 1313.
Мисора прищёлкнула языком.
Они так и не смогли определить, указывали ли часы на утро или на вечер, а теперь ещё, когда они нашли потенциальное место преступления, оказалось, что возможных жертв две… такая работа проделана, а последний кусочек головоломки отказывался вставать на место. Это её беспокоило. Хоть она и была уверена, что они истолковали послание правильно, сомнения всё равно оставались. Не исключено, что это приведет к какой-нибудь роковой ошибке…
— Ну, что ж, — сказал Рюзаки. — Тогда нам просто нужно разделиться. К счастью, Мисора, у меня есть вы, а у вас — я.
Ну, может, они и работают вместе, но не более того.
Но сейчас было явно не время начинать разговор на эту тему.
— Вы будете в одной квартире, а я в другой. Вы возьмите 1313-ю, Мисора, а я пойду в 404-ю. Раз Блэкбери Браун женщина, а Блюз-хоуп Бэйбисплит мужчина, вполне естественно нам будет разделиться именно так.
— … И что дальше?
— Затаимся и будем ждать. Сегодня или завтра нам нужно будет переговорить с Блэкбери Браун и Блюз-хоупом Бэйбисплитом и попросить их содействовать нам в нашем расследовании. Разумеется, мы не можем им сказать, что за ними охотится серийный убийца. Если они будут знать слишком много, пресса может разнюхать наши планы и сорвать нам всю операцию.
— Но они ведь имеют право знать?
— А ещё они имеют право жить, что намного важнее. Мы заплатим им надлежащую сумму и попросим освободить квартиры на сутки.
— Заплатим?
— Да. Так проще всего. К счастью, меня обеспечивают достаточными средствами, чтобы покрыть такие расходы. Если мы раскроем преступление, они будут только рады заплатить. Будь это рядовое убийство, мой план бы не сработал, но эти жертвы были выбраны только из-за своих инициалов, и больше нет никакой реальной причины лишать их жизни. Их убийство имеет смысл, только если они убиты в своей квартире, будь это 1313-я или 404-я. Так что, если мы выдадим себя за них и будем ждать в их квартирах, мы сможем подкараулить убийцу. Разумеется, на всякий случай, необходимо будет отправить Блэкбери Браун и Блюз-хоупа Бэйбисплита в безопасное место на весь день 22-го числа… поселить их в комфортабельный номер в четырехзвездочном отеле, например.
— А затем мы… понимаю.
Мисора задумчиво прикоснулась пальцами к губам. Купить содействие потенциальных жертв — звучит неплохо… она не знала, кто покровительствует Рюзаки, но что до неё, то она сможет получить финансирование такого рода, если обратится к L. Итак, Рюзаки станет Блюз-хоупом Бэйбисплитом, а она — Блэкбери Браун…
— И обращаться за помощью к полиции мы не будем, так?
— Да. Защитить жертв мы способны и сами, а если обратимся к полиции, масштаб операции будет слишком велик. Убийца наверняка ускользнет. Да и к тому же, наши догадки — недостаточная улика для того, чтобы полиция вмешалась. Мы разгадали послание убийцы с точностью девяносто девять процентов, но как бы хорошо это ни звучало, доказательств у нас нет. Если нам скажут, что это лишь безотчетные домыслы, всё пропало.
— «Безотчетные».
— Нам нечем их подкрепить.
— …
Мисора точно знала, что это называется по-другому.
Но он был прав.
А если обратиться к своему парню-фэбээровцу, Рею Пенберу… нет, нельзя. Её отстранили — а Рюзаки она сказала, что она частный детектив. Если в Бюро станет известно, чем она занималась последнюю неделю, ей устроят настоящее пекло. Пусть она и в самом деле работает на L, ей нельзя признаваться в этом публично…
— Убийца предположительно работает в одиночку, но, Рюзаки, когда дойдет до ареста, он будет сопротивляться.
— Не беспокойтесь. Один на один я его одолею. Может по мне и не видно, но я довольно сильный. А вы ведь владеете капоэйрой, правильно?
— Да, но…
— Мисора, вы умеете обращаться с оружием?
— А? Нет, я не… то есть, умею, но у меня его нет.
— Тогда я вам его дам. Вы должны быть вооружены. До сих пор это была только молчаливая война сыщика с убийцей, но с этой минуты наши жизни под угрозой. Вы должны быть готовы ко всему, Мисора, — сказал Рюзаки и прикусил ноготь большого пальца.
Итак…
Ночь Наоми Мисора провела в отеле на западе Лос-Анджелеса, наедине со всеми своими тревогами и страхами. Из номера она позвонила L и попросила о финансовой поддержке и о том, чтобы он проверил все улики, которые они обнаружили. Она думала, L скажет, что устраивать засаду слишком опасно, и прежде всего нужно позаботиться о безопасности потенциальных жертв, что он будет возражать против плана, предложенного Рюзаки (в глубине души она надеялась, что будет), но, L, кажется, его вполне одобрял. Мисора спросила его два или три раза, действительно ли ей стоит доверять Рюзаки, но L снова подтвердил, что нет ничего плохого в том, чтобы дать ему действовать, как он задумал. Но, конечно же, 22-го всё уже разрешится…
— Прошу вас, Наоми Мисора, — сказал L. — Делайте что угодно, но, пожалуйста, поймайте убийцу.
Делайте что угодно.
Что угодно.
— … Я всё поняла.
— Спасибо вам. Мисора, хоть мы и в самом деле не можем открыто обратиться за помощью к полиции, я могу обеспечить вам кое-какое прикрытие. Я собираюсь расставить нескольких человек, работающих непосредственно на меня, вокруг дома. Им, чтобы действовать, не нужны никакие веские доказательства. Конечно, они будут держаться на расстоянии, но…
— Спасибо, звучит неплохо.
Когда она закончила разговор с L, было уже за полночь — наступило 21 августа. Ей предстояло провести следующие сутки, 22-го, в Пасадене, а значит приехать туда нужно к вечеру 21-го. С этими мыслями и постоянно помня о том, что ей, возможно, придется вступить в схватку с преступником, она забралась под одеяло в надежде несмотря ни на что хорошенько выспаться.
— Секундочку… — пробормотала она вдруг.
Когда паутина сна уже опутывала её сознание, она прошептала:
— Интересно… а когда это я успела рассказать Рюзаки про капоэйру?
Этого она не знала.
Не знала она и кое-чего другого.
И об этом своем неведении она даже не догадывалась.
Этого ей никогда не суждено было узнать. Что бы она ни делала, ей этого не узнать. А именно — что этот убийца, Бейонд Берсдей, мог сказать чье-то имя и дату смерти, лишь взглянув на его лицо, что он был рожден с глазами шинигами — ей никогда уже не узнать, что под другим именем от него не скроешься, это совершенно бесполезно.