— Ты и вправду думаешь, что, убивая людей, сможешь создать идеальный мир? — печально спросил Эл, разглядывая пол под своими ногами.
— Да, да! — Лайт с надеждой подался вперёд. — Люди гонятся за счастьем, но не могут получить его, пока есть те, кто им мешает! Это не случайность! Всё из-за существования преступности в этом мире! Зло порождает ещё большее зло, преступники совершают его, и это распространилось по всему миру, остальные люди будут учиться у них и станут такими же. Такие люди не достойны того, чтобы жить! Они должны быть уничтожены! Я караю зло и тех, кто вредит другим! Ведь таких людей невозможно изменить!
— Невозможно изменить… — эхом повторил Эл, разглядывая Лайта с интересом.
— Право на счастье… Все мы обладаем им одинаково! Оно не может быть получено, вредя другим. Не препятствовать счастью других людей и уважать друг друга — именно при таких правилах человечество должно существовать!
Детектив мрачно рассматривал Киру, но в этот раз по его лицу сложно было что-то прочесть.
— Прогнивший мир… политика… справедливость… образование… Что делает этот мир правильным? — спросил Лайт, выставив вперёд руки. — Когда Тетрадь попала ко мне… я сразу понял, что я был выбран! Я прекрасно понимал, что убивать людей — это преступление, но это был единственный выход! Ты знаешь, о чём я говорю, Рюдзаки. Ты можешь меня понять, потому что ты такой же, как я!
Лайт безумно ухмыльнулся.
— Позволь мне убить их всех, L. Или давай убьём их вместе! Сегодня мы можем изменить мир! Нам с тобой не нужно воевать, ведь у нас с тобой одна цель. Мы можем стать богами нового мира. Разве ты никогда не думал об этом? Я уверен, что думал. У тебя есть шанс обрести власть, о которой другие могут только мечтать! Мы станем олицетворением справедливости и вдвоём спасем мир!
Эл смотрел на него с отвращением, кривя губы. Лайт с надеждой ждал ответа.
— Ты проиграл мне, Кира — сказал детектив, не сводя с него холодного взгляда. Ягами отшатнулся, явно не ожидая такого ответа. Обвёл всех нас безумным взглядом, сжимая зубы.
— Думаете, будет лучше, если вы убьёте меня здесь?! Что будет после моего ареста?! Что ты будешь делать, Рюдзаки, когда меня не станет?! Я подарил тебе самое лучшее в мире дело, дело, ради которого ты жил! Я — твой единственный друг! Я — тот, кто подарил тебе Киру! Я — тот, кто спас всех людей от несправедливости! Я — бог нового мира!
— Заткните его уже кто-нибудь, — с тоской сказал Уррий, подбрасывая в воздухе Тетрадь. Рюк же наблюдал за Лайтом с разочарованием и молча косился в сторону детектива.
Эл хмурился, рассматривая Киру с презрением и сжимая губы. Он явно был зол.
— Нет, — внезапно раздался голос Ниа, который продолжал сидеть позади детектива в окружении кукол. Он поднял голову, бесстрастно глядя на Киру и продолжил: — Ты — всего лишь убийца, Ягами Лайт, а эта Тетрадь — самое мерзкое оружие массового уничтожения в истории.
— Он пытался управлять посредством террора, этот шизанутый глупец! — вставил Мэлло, после чего получил от Мэтта подзатыльник. Ниа покосился в их сторону, а затем перевёл взгляд на Эла. Детектив слегка улыбнулся мальчику, и его взгляд заметно потеплел.
— Будь ты нормальным человеком, Лайт, — сказал он, оборачиваясь к Ягами, — увидев силу этой Тетради, использовав её лишь однажды, ты был бы напуган этим и сожалел о том, что сделал, и никогда не стал бы использовать Тетрадь во второй раз… По крайней мере, я лично именно так бы и поступил, попади мне подобная Тетрадь в руки. Как и любой другой нормальный человек.
— Я могу понять людей, которые убивают ради собственной выгоды, в этом мире это не редкость и считается нормальным, — сказал Ниа, — но ты использовал силу бога смерти и Тетради, возомнив себя богом.
— Ты позволил этому отвратительному богу смерти нести себя на спине от начала до конца, и всё, чем ты пользовался, чтобы убивать, это какая-то дурацкая Тетрадь, чтобы твои руки оставались чистыми от крови твоих жертв! — громко сказал Мэлло, вызвав недовольные взгляды Уррия и Рюка и предупредительный от Рюдзаки.
— Сумасшедший серийный убийца, — сказал Ниа, указывая на куклу Киры, — вот кто ты. И ничего более.
— Называешь L своим другом, а на самом деле ты даже недостоин того, чтобы ноги его целовать! — зло сказал Мэлло. — Раньше он никогда не показывал своё лицо, но само его влияние настолько огромно, что побуждает мировые организации объединяться для дела! А что можешь ты, сумасшедший жалкий неудачник?!
— Устроить грёбаную метафорическую гильотину и поехать крышей, — буркнул Мэтт, запихивая в рот сигарету.
— Ты извратил само понятие справедливости. Ты пытался создать коррумпированное общество, наполненное ложными обвинениями и предательством, — отчеканил Эл, прищурив глаза. — Признаться, Лайт, теперь я даже не считаю тебя человеком. Для меня ты — просто грязь под ногами. Мерзкая грязь.
Лайт вздёрнул подбородок, глядя на детектива с ненавистью.
— Вы все — просто идиоты. Вам никогда меня не понять, — высокомерно сказал он.
Эл промолчал.
— Но знаешь что? — Лайт внезапно заулыбался. — Ты мог бы сам попробовать. Говоришь, что никогда не стал бы использовать Тетрадь, но сейчас у тебя есть прекрасный шанс это сделать, L. Напиши моё имя. Посмотри, что будет. Может быть, сможешь ощутить то, что ощутил я.
Эл взглянул на него с подозрением. Я следила за происходящим с тревогой. Чего Лайт пытается добиться?
— Ты так хочешь победить Киру, так сделай это, — продолжал Ягами, двигаясь вдоль стены. — Я уверен, что ты не настолько справедлив, каким пытаешься казаться, L. Ты — такой же лицемер, как и я. Ты стал бы таким же, как я. Ты ещё можешь таким стать.
— Закрой свой паршивый рот! — взревел Мэлло, вскидывая пистолет.
— Нет! Не надо! L сам решит, как поступить с Кирой! — Мэтт еле успел перехватить оружие, прежде чем раздался выстрел.
— Успокойся, Мэлло, — пробормотал Ниа. — Кира не заслужил такой лёгкой смерти.
— Как он смеет сравнивать себя с L!
— Пожалуйста, веди себя тише, Мэлло — спокойно сказал детектив, разом остужая пыл своего наследника. — Мы все знаем, что Кира ошибается в своих суждениях, и слишком поздно его переубеждать.
Лайт хмыкнул.
— Ты слишком рано ставишь на мне крест, Рюдзаки, — сказал он, потирая свои часы. — Я ещё жив…
— Это ненадолго, — мрачно сказал Эл. — Завтра ты отправишься в тюрьму. Лайт. Я дал тебе обещание попытаться смягчить приговор, если ты признаешься сам, и я его сдержу. Но я буду бессилен перед решением Интерпола. А что с тобой делать, решать будут именно они.
— Что?! Он этого не заслужил! — заорал Мэлло с удвоенной яростью. — Дай мне прикончить его! Пусть сдохнет здесь, другой смерти он не заслуживает!
— Мэлло! — Детектив резко повернулся к гангстеру.
В следующую секунду, Лайт поднёс руку с часами к лицу… Я оцепенела от ужаса, глядя, как в другой его руке появилась ручка, а в моей памяти всплыл давний разговор с Рюдзаки.
— Похоже, господин Ягами сам догадался, что его сын — Кира…
— Как?
— Не знаю, но вчера господин Ягами и Лайт встретились в одном из гаражей нашей штаб-квартиры. Камеры наблюдения зафиксировали их в районе девяти вечера. Они просто говорили, потом Лайт посмотрел на часы, а господин Ягами вышел на улицу. С тех пор никто не может его найти.
О, Боже!
Так вот где Лайт хранит обрывок!
— Он пишет! — в ужасе закричала я, показывая на Ягами пальцем. Эл, Ниа и Мэлло обернулись к нему, детектив шагнул вперёд, явно намереваясь остановить Лайта, а в следующий момент мы все подскочили от оглушительного выстрела.
Я в шоке смотрела на Мацуду, который сжимал пистолет обеими руками. По его лицу текли слёзы, пока он с ненавистью смотрел на завопившего от боли Ягами.
— Какой же ты дурак, Мацуда! — орал он, схватившись за окровавленную руку. — Зачем ты выстрелил?! Что ты наделал!
Парень, едва сдерживая всхлипы, покачал головой.
— Шеф Ягами… Он же твой отец! — выдавил он с трудом. — Ты… ты убил собственного отца…