Сама не зная зачем, я достала из тайника Тетрадь смерти и села на полу, рассматривая её. Она была тяжёлой и потертой и ничем не привлекала внимание. Но я в тот далёкий вечер почему-то сразу её заметила. И, почти не раздумывая, взяла её себе.
Я помню, что в тот вечер я едва не стала убийцей.
Просто из любопытства.
Карать преступников, очищать мир. Ты думаешь, Кира, что только в твою голову приходила такая мысль? На самом деле, каждый человек мечтает о мире. Но заполучить мир такой ценой… Нет, невозможно.
Подумать только, а я ведь тоже могла бы стать Кирой. Люди бы и меня боготворили, моё имя было бы известно даже за пределами страны. Преступники дрожали бы от страха, сидя в тюрьмах и ожидая каждую минуту, когда их сердца остановятся.
Люди боялись бы меня, а я бы уничтожала всех, кто осмелился преступить закон.
Безумие. Между злом и добром нет чётких границ. Мир слишком сложен, и такими методами не устранить главной причины его гниения. Этому миру нужен лекарь, а не палач.
Зло порождает только зло, и если ради идеального мира человеку надо совершать убийства, то цена этому миру — дерьмо.
Я с отвращением кинула Тетрадь обратно в тайник и заперла его.
Где-то снизу раздался разочарованный вздох Уррия.
Время шло, но никаких признаков расследования не наблюдалось. Детектив L больше не объявлялся. Это значит, что если он охотится на Киру, то при этом предельно осторожен. Возможно, он работает один. Прошло несколько месяцев, убийства продолжаются, а информации о расследовании — никакой.
Кто знает, быть может, детектив L поймает Киру, а люди даже не будут подозревать об этом? И поймут всё, когда убийства преступников резко прекратятся.
Нет, я-то знаю, какой опасности подвергает себя этот детектив. А ему ничего не известно о силе Тетради смерти. Он вряд ли будет настолько глуп, чтобы раскрыть себя, но, в таком случае, и к Кире приблизиться он не сможет. А Кира? Что будет делать он?
Чёрт, я совершенно бесполезна! По крайней мере, сейчас! Мне остается только набраться терпения и ждать. Меня, обычную студентку без связей и нужных знакомых, без особых доказательств и при наличии не слишком большого ума, никто не станет слушать.
Я исправно училась, ходила на работу, кормила своего бога смерти яблоками, и навещала время от времени родителей. Жила как все, а по вечерам включала новости и ждала хоть чего-то, что могло дать мне надежду.
Ничего не было.
Спустя полгода, когда число убийств перевалило за тысячу, я поняла, что ждать больше нечего. Пришла пора действовать.
С раннего утра разговоры о Кире среди моих сокурсниц были разбавлены новой темой: в университет поступили два новичка — Ягами Лайт и Рьюга Хидеки. Первого называли красавчиком и одним из лучших учеников старшей школы, а второго обсуждали за странную внешность и изумлялись тому, что он тёзка известного идола.
Мне до них не было дела, потому что на повестке дня стоял другой вопрос — раскрытие способностей Киры перед полицией и детективом L. Тетрадь смерти находилась со мной, и я решила, что сделаю ход конём. Я запишу на кассету всё, что знаю о способностях Киры, и пошлю эту запись на канал «Сакура-ТВ» для передачи информации детективу L с угрозой применить Тетрадь смерти в случае неповиновения. Назову себя вторым Кирой, пусть это и неправда. Возможно, хотя бы этим я смогу помочь расследованию без прямого вмешательства.
Нет, Кирой называться нельзя. Этим я собью расследование с верного следа и только всё испорчу. Но как тогда передать сообщение L?
Самой, что ли, проникнуть в студию «Сакуры-ТВ»?!
Занятая этими мыслями, я чуть не свалилась с ног, когда меня задели пробегающие мимо девочки. Удивлённая их волнением, я последовала за ними и в итоге оказалась у теннисного корта, где уже успела собраться толпа студентов.
На корте соревновались двое парней. Один примерно моих лет, сутулый гайдзин в просторной белой кофте и потёртых голубых джинсах. Его растрёпанные волосы беспорядочно торчали на голове и падали на глаза, казавшиеся отрешёнными и тёмными. Второй, японец, лет восемнадцати, был симпатичнее, с рыжими волосами и светлыми глазами. Он, казалось, напряжённо раздумывал о чём-то в процессе игры и не отводил взгляд от противника. Тот, кстати, тоже неотрывно глядел в ответ, но лицо его ничего не отражало. Всю игру они буквально прожигали друг друга взглядами, словно это был не обычный теннис, а бой насмерть.
Впрочем, мальчишки, когда соревнуются, всегда так друг на друга смотрят.
— Ягами Лайт победил! — огласила одна из девчонок в роли судьи, тем самым объявив конец игры.
Я задумчиво смотрела, как парни пожимают друг другу руки, когда ко мне подбежала Сайори. Неужели она больше на меня не злится?
— Правда, они классные?! — воскликнула она. — Так здорово играли! Я так и знала, что Лайт победит! Я ставила на него!
О, понятно. Симпатичные первокурсники вытеснили из её головы мысли о дихотомии добра и зла. Что ж, это и к лучшему.
— Это те самые новички, которых с утра обсуждал весь наш курс? — спросила я, радуясь, что подруга простила мне мою ненависть к Кире и не стала враждовать со мной из-за моей позиции.
— Да, Ягами Лайт и Рьюга Хидеки! Они оба набрали самый высший балл при поступлении! Хидеки какой-то странный, тебе не кажется?! А Лайт такой красавчик! Его отец полицейский, и он сам хочет стать полицейским… — тараторила Сайори.
Стоп. Что?
— Лайт — сын полицейского? — переспросила я.
— Ягами Соичиро — шеф полиции Канто, разве ты не в курсе? — захлопала глазами Сайори. — И Лайт — его сын, он уже не раз привлекался к расследованиям и помогал их проводить.
— Ясно. Это очень интересно, — пробормотала я, задумчиво глядя на подругу.
Внезапно прямо перед моим лицом возник бог смерти, материализовавший из воздуха.
— Я ХОЧУ ЯБЛО-О-ОК! — грозно оскалился он, демонстрируя огромную пасть, усеянную длиннющими клыками.
— А-А-А-А-А-А-А! — в ужасе завопила я, валясь на траву.
Сайори испуганно смотрела на меня, не подозревая, что сквозь её тело только что прошёл бог смерти.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, никогда так больше не дела-а-а-а-а-ай! — взвыла я, напрочь потеряв самообладание.
— Чего не делать? Харука, ты в порядке? — настороженно спросила Сайори.
— Всё никак не привыкнешь, ты, жалкая трусиха, — покачал головой Уррий, пряча свои крылья.
— Господи Боже! — я попыталась отдышаться, всё ещё сидя на траве. Нужно было срочно что-то придумать, пока однокурсница не вызвала психушку.
— Сайори, никогда… никогда не говори мне про полицию, слышишь?! Я… я ненавижу полицейских! Я терпеть их не могу! Ни слова больше о полиции!
— Ненавидишь? — растерянно переспросила Сайори.
— Да, и я больше и слова не хочу слышать об этой дурацкой полиции! — взревела я, вызывая у стоявшего рядом Уррия истерический хохот.
— Ты в порядке? — раздался позади меня голос, и я, задрав голову, увидела позади мрачного Ягами Лайта и невозмутимого Рьюгу Хидеки.
Чёрт, вот только вас тут не хватало!
— Ой, — пискнула Сайори и, что-то пролепетав в знак приветствия, покраснела и убежала прочь. Я, кряхтя, поднялась с земли, изо всей силы пытаясь не обращать внимания на хихикающего рядом Уррия.
— Я… всё нормально, да. Спасибо, — сказала я новичкам. Ягами Лайт смотрел на меня неприязненно, и что-то не понравилось мне в его лице, очень не понравилось…
Не стоило, наверное, говорить, что я ненавижу полицейских.
— Ты кричала. Мы подумали, может, тебе нужна помощь, — бесцеремонно сказал Хидеки, разглядывая меня.
— Да она всегда кричит, — довольно сказал Уррий за моей спиной.
Я сцепила зубы и изо всех сил попыталась вежливо улыбнуться. Получалось плохо.
— Что тебя так сильно напугало? — прямо спросил Хидеки.
— Жара! — брякнула я.
Бог смерти захохотал в голос, запрокинув к небу лохматую голову.
Придушу гада!
Рьюга закусил ноготь указательного пальца, наблюдая за мной со странным выражением лица.