- Ты будешь? - спросил он у меня.
- Нет, спасибо, - не задумываясь, ответила я, едва не отмахнувшись от него: настолько я была поглощена вопросом в своей голове - зачем он мыл бутылку?!
Господин поставил бутылку на пол перед Катей и вернулся назад в кресло. Сделав глоток из бокала, он спокойно произнес:
- Прежде чем сделать глоток, ты будешь садиться на бутылку. Встав с нее, ты сможешь сделать только один глоток. Потом повторишь все снова - пока не напьешься.
Я удивленно обернулась на нее, ожидая ее действий. Она опустилась на колени над бутылкой и, постанывая, стала медленно садиться на узкое горлышко. Едва оно полностью оказалось в ней, Катя встала, тут же подхватив бутылку и жадно сделав большой глоток. Блаженно улыбнувшись и прикрыв глаза, она снова начала насаживаться на бутылку.
Посмотрев на меня, Господин сказал:
- Ко мне.
Подойдя к нему, я опустилась на колени перед ним. На полу лежал коврик, и стоять было не так больно как Катерине: там, где ей Господин поставил бутылку, был голый деревянный пол. Не отпуская бокала из руки, Господин расстегнул ремень и молнию на брюках свободной рукой. Немного приподнявшись, он спустил штаны вместе с плавками, и они упали на пол у его ног.
- Возьми в рот, - приказал он, и я тут же опустила лицо, нежно обхватив его плоть губами. Легонько посасывая головку, я стала ощущать, как его член наливается и растет у меня во рту. Когда он полностью встал, я стала пытаться взять его глубже, но, как и в первый раз, я смогла взять его лишь до половины. Дальше начинались рвотные спазмы.
Взглянув на Катю, он подозвал ее к себе. Она подошла и опустилась на колени рядом со мной.
- Сейчас вы обе будете ласкать его языками. И не вздумайте взять его в рот. Иначе вы каждую неделю будете стоять у этого столба, - проговорил он, и откинулся на спинку кресла.
Мы обе лихорадочно набросились на его упругий, торчащий член: она снизу, я сверху. Потом ее язычок приподнялся выше, едва коснувшись моего языка. Это было очень странным и неожиданным ощущением, и я даже замерла на какую-то долю секунды. Но этого оказалось достаточно, и его строгий голос прозвучал у нас над головами:
- Еще! Продолжайте! - наши язычки и губы стали чаще встречаться друг с другом, и Господин начал тихо постанывать от удовольствия. Резко взяв нас за волосы обеими руками, он потащил нас на кровать.
часть 2
Подтащив нас почти волоком к кровати, Катю он кинул грудью на кровать, оставив стоять коленями на полу. Задрав мою голову вверх, оттянув грубо волосы, он заставил меня посмотреть ему в глаза. Едва взглянув в эти его глаза, я почувствовала, как подкашиваются от страха ноги: от него просто веяло первобытной жестокостью хищника: сейчас это был не цивилизованный, успешный, уверенный в себе мужчина - это был дикарь, настоящий дикарь, который хочет удовлетворить свою плоть прямо сейчас и готовый сносить все преграды на своем пути.
- Никогда ты не будешь обсуждать мои решения, - едва не рыча, проговорил он сквозь зубы, - независимо от того, касаются они тебя лично или кого бы то ни было вокруг. Сними платье, - грубо бросил он мне, и швырнул меня на пол, оттолкнув от себя. Открыв тумбочку у кровати, он достал из нее наручники и пару довольно больших пластиковых шариков, соединенных между собой веревочкой. Приказав Кате раздвинуть ноги, он ввел ей эти шарики во влагалище. Она подалась ему навстречу, широко раздвинув ноги, и едва слышно застонала. Снова нырнув в тумбочку, он вытащил из нее пульт и нажал кнопку. Я услышала громкое жужжание, и пластиковый стук шариков друг об дружку где-то в глубине Кати. От этого зрелища и стонов Кати, которые становились все протяжнее и громче, меня стала бить крупная дрожь. Я судорожно скинула платье и, оставшись в одних чулках, полулежала на полу, во все глаза наблюдая за его действиями.
Взяв наручники, он подошел ко мне. Грубо повернув меня к себе спиной, он застегнул наручники у меня за спиной на запястьях.
- Разуйся, - велел он, и я скинула туфли.
Я не совсем поняла, откуда и когда появился в его руках карабин, который он уже пристегивал к кольцу на моем ошейнике. От его действий и вида того, что сейчас творилось с Катей, как она уже извивалась змейкой, стоя на коленях, стонала, с силой сжимая простыни на кровати, меня просто захлестнула волна адреналина от ощущений и переживаний, и кровь гулко застучала в висках. Послышался тихий скрежет какого-то невидимого механизма, и я ощутила, как мой ошейник тянется к потолку. Вслед за ним я невольно потянулась вверх и встала уже на цыпочки, чтобы хоть как-то снизить напряжение и боясь просто задохнуться от ошейника, передавившего горло. Натяжение прекратилось, и я теперь почти болталась в воздухе, едва касаясь пола самыми кончиками пальцев на ногах.