- Да…
Только сейчас я почувствовала, что справа с боку исходит тупая боль. Странно, за все это время я не заметила, что ранена, вот это да. Это наверно, когда я бежала по полю, вспомнила я, просто времени тогда не было заморачиваться по этому поводу.
В это время в палатку юркнул капитан.
- Привет сержант! Мы тут все очень переживали за тебя, когда увидели, как тебя выносили, думали сначала, что особист тебя так приложил. А потом нам сказали, что ты ранена, и тебя оперируют. Вот и сидим все тут рядом, даже наш летеха.
- Привет капитан!
Вас отпустили?
- Тут такое было, пока ты тут отдыхала.
- Извини, 3 дня не спала.
- Да что ты, что ты, если бы я так долго бегал, как ты, я наверно беспробудно 24 часа проспал. Ну, ты и даешь, молодца.
Во-первых; мы вышли с нашим знаменем. Во-вторых; у нас у всех документы. В третьих; особисту, которому ты заехала, было уже не до нас, у него очень тонкий голос.
А остальные здесь, все нормальные, сказали только, сидеть всем в одном месте, за нами все, кто был с тобой, приедут. Даже допрос прекратили, их особист запретил с нами, кому бы либо разговаривать. Мы подписку о неразглашение дали, про нашу встречу с тобой молчать, и про все события с тобой связанные.
Тут большое начальство приехало, ждут, когда ты проснешься. Подполковник уже 2 раза приходил, запретил тебя будить, с тобой вообще запретили всем общаться, ну я исключение, мои хлопцы, охранника отвлекли, даже летеха помог, так что вот такие дела.
Если, честно говоря, то мы все тебе спасибо сказать хотим, за…
- Капитан всё хорошо, у меня 2 брата капитана танкиста под Брестом были, и никаких вестей.
- Понятно.
- Ты не знаешь, где мои вещи?
- Сапоги твои здесь (уф камень с головы) а вот немецкая форма в которой ты была...
В палатку вошёл подполковник
- Почему здесь посторонние?
- Пока капитан. Он улыбнулся и вышел.
Подполковник был не один, с ним был еще капитан из моего Ведомства, подумала я.
- Здравствуйте! Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, хорошо! Если была одежда, я бы оделась.
- Вам сейчас принесут одежду.
Сзади них стоял военврач. Капитан посмотрел на врача и тот кивнул, мол забирайте, кто с вами будет...
Да после 1937 го мало находилось народу, кто бы спорил с НКВД, ох не любят нашего брата.
- В таком случае мы вас ждём у выхода.
Мне принесли форму, я одела, при этом незаметно проверила сапоги, все было на месте и это радовало. Вышла из палатки, где меня ждал Подполковник с Капитаном. Капитан сказал, что я поеду с ним, а видя, как на меня смотрели Танкисты, разрешил попрощаться, при этом сказал, что они поедут за нами.
В грузовике на мой немой вопрос, ответил, что «не боись, ничего не сделают с твоими танкистами».
Уф, надеюсь, что ребят скоро отпустят. Но на всякий случай решила попрощаться. Мы просто обнялись, с каждым.
- Ребята вы молодцы, спасибо вам.
- Это тебе спасибо!
- А ты лейтенант не держи зла на меня.
- Если честно, то это ты меня прости, ты вправду имеешь право командовать, с тобой не пропадешь.
- Держись лейтенант, ты тоже не совсем еще пропащий, только не забывай оставаться человеком, обняв его, я подошла к моему другу капитану.
- Ну, на всякий случай давай попрощаемся. Обняв его, на ушко сказала свой телефон и Фамилию. - Надеюсь, мы ещё увидимся?!
Он шептал губами, повторяя мой телефон наизусть, кивнул мне головой, мол, запомнил, мы пожали друг другу руки.
С подполковником попрощались тепло, со словами
- Ну и навела тут шороху, и так вообще с твоим выходом с той стороны, трубка не умолкала, а когда упала, я даже не понял, стоит, слушает, потом, бац.
Я видел что кровь, но даже не думал, что с пулей в боку всё это время стоишь
Ну, ты дочка герой, держись. Пожал мне руку.
Вместе с капитаном мы сели в машину, ребят и наших пленных тоже по машинам распихали. Всю дорогу капитан молчал, а я просто отдыхала.
Дорога, потом аэродром, самолет. Мы летели с моими пленными и содержимым, всего чего я насобирала во время рейда, и по танкам раскидала, даже рацию Томаса и мою сюда запихнули. Все абсолютно: сидор, чемоданы с дома весельчаков, ранцы, это когда за рацией бегала, и по дороге назад все притащила. Еще у болота, прежде чем идти через него. Легковушку тогда забили по полной, ребята ещё спросили в шутку
- Что ещё один батальон усмирила?
- Не-а только взвод. Они, как ни странно поверили, сами только что были свидетелями уничтожения дивизии артиллеристов.
Ребята наверно полетят или нет, не знаю, они остались там на аэродроме.
Куда мы летели? я не знаю, я была просто как робот, мне говорили, я делала, не задавая вопросы. Со мной никто не пытался говорить.
Так, мы прилетели, куда? Оп – ля, Москва, я второй раз в Москве, первый в 1934 году, мне было тогда 12.
Меня посадили в машину и повезли, куда? а черт его знает.
Да приехали, я за капитаном, за мной еще один лейтенант, большое здание со двора куда-то провели в подвал, в камеру, и всё, почта прибыла господа. Неужели на лубянку? подумала я.
Как долго я просидела не знаю, часов не было отобрали. Пришел врач, молча осмотрел, поменял повязку, ушел.
Принесли миску с кашей с куском хлеба и компот, поела, унесли посуду. Опять тишина. Решила сократить время, поспать. Наверное, прошёл час или два, меня разбудили. Повели, куда? О, камера пыток, тьфу ты, да если и здесь цирк начнется, плохи мои дела.
Ну, точно, началось!
Кто откуда, как и почему? и.т.д. Ответила.
Когда начала сотрудничать с врагами народа? Кто завербовал? Где и как убила свой отряд?
Не-е, у нас что, в организации одни идиоты? Подошёл вплотную ко мне, и только я подумала, сейчас за свои слова ответишь, гад. Особенно меня разозлило про отряд, только я хотела ему, моё фи высказать. Как раздался голос сзади.
- Осторожно, наш маленький львенок, может оставить вас без наследства.
Голос был мне знаком, где то я его слышала, товарищ, который меня допрашивал, стоял по стойке смирно, и я обернулась.
- Ну-с и как в роли шпиона? Нехорошо, а мы-то думали, что из вас вырастет честная и преданная партии девушка.
Говорил он это, все очень серьезно. Я уже хотела ответить, как он мне не дал сказать.
- Тебе сейчас дадут бумагу и ручку, напиши все с самого начала, вашего выхода. Подробный отчёт.
- Лаврентий Павлович!
Как ни странно, он не стал меня поправлять, что я обратилась к нему по имени и отчеству.
- Извините, мне нужно срочно Вам доложить, это не терпит отложений.
Кивнув, чтоб нас оставили одних, он разрешил мне начать мою исповедь.
Я рассказала про мои подозрения, и про провал наших отрядов, и про то, что мне поведал Томас.
- Хорошо, пиши все, мы подумаем.
Мне дали бумагу, и писатель Саша писала, писала, и еще раз писала...
Уф, неужели закончила?! самое что странное, я ещё никогда не писала рапорт отчеты докладные, как военный. Во, будет мне смешно, когда переписывать придется. Мне пока я писала, две стопки пустых пронумерованных листов бумаги принесли, обалдеть, 120 листов написала. Наверно они не учли мою память, вот я все в деталях и описала, время, где, когда что делала. Только про иголочки опустила сей момент. Пришел лейтенант, при мне запечатал, унес. Принесли покушать, отвели опять в камеру. Спать, все устала, рана чесалась, ужас. Через 3 - 4 часа меня повели наверх. Наверно к Л.П.Берии.
Точно, минут 10 ждала, потом разрешили войти.
- Ну что, отдохнула? А я вот по твоей милости не спал, тебя что, не научили, как отчет писать? это вообще что, криминальный роман? Ты если в дальнейшем будешь у нас служить… то научись?!….учти, что наше время нужно ...ай ладно, я зачитался даже, такого отчёта сотрудников я ещё никогда не читал. Саша тебе писателем надо было быть.
- Извините товарищ..
- Лаврентий Павлович! Саша, для тебя. Мы с тобой давно знакомы, садись, не стой.