До дома Джея довез Рипли. Переступать порог своей холостяцкой квартиры впервые в жизни Джею было до ужаса тяжело. Шарлотта навещала его здесь несчетное количество раз, порой оставалась ночевать. Ей у него нравилось — просторно, удобно, ничего лишнего. Она бы, правда, «непременно эти голые стены чем-нибудь украсила» — картинами, панно, семейными фотографиями, разумеется в дорогих рамках. Все редкое и обязательно ценное было ее слабостью.
Но под одной крышей они не прожили вместе и месяца. Конечно, не из-за глупых бабушкиных предрассудков. Просто так им было удобнее. Шарлотта работала главным юрисконсультом в крупной инвестиционной компании, добираться до которой от своего дома на Скул-стрит ей было гораздо ближе и удобнее. Джей же вечно мотался по командировкам, а иногда, если занимался слишком запутанным делом, пропадал в отделении до позднего вечера и даже радовался, что, возвращаясь домой ближе к полуночи, не нарушает сна возлюбленной.
Они приспособились бы жить и вместе, привыкли бы. Еще вчера, да какой там вчера… Несколько часов назад Джей только об этом и мечтал.
Юрист и полицейский! Отличная пара. «Мы споемся, помяни мое слово»… Вспомнив эти слова Шарлотты, ее лукавую улыбку, Джей зажмурился, точно от приступа адской боли. Впрочем, адская боль его тоже терзала: в висках стучали уже настоящие кузнецкие молоты.
Надо скорее лечь спать, подумал он, торопливо проходя в спальню. И ни о чем больше не размышлять, не то моя бедная голова лопнет, как надутый до предела воздушный шар. Может, даже хорошо, что придется опять уехать. Из этого города, подальше от нее, от чертова Кларка… Душевная рана затянется, голова прояснится — тогда спокойно все взвешу и приму решение. Не сейчас. Сейчас нельзя…
Интересно, почему она на это пошла? — тут же упрямо мелькнуло в его мыслях. Прямо перед самой свадьбой… С моим же другом… Из чистого любопытства? Или потому что Кларк ей чем-то приглянулся? Чем? Он тощеват и ростом не вышел. Зато неглуп, смазлив, поэтичен… и богат, черт возьми! Денег у него, точнее у его родителей, куры не клюют. Живет в роскошном особняке, катается на новеньком «лендкрузере». Нет! Деньги тут ни при чем! Не настолько она безнадежна, моя Шарлотта… Моя?..
Он остановился перед зеркалом в ванной. Глаза и впрямь были красные, как у алкоголика. И все лицо тоже. Волосы стояли торчком, складка на переносице углубилась. Его взгляд остановился на сжатых плотнее обычного бескровных губах. Он целовал ими Шарлоту… Повсюду, вне себя от любви и страсти… Его внезапно охватила удушающая злость. На себя, на свой тоскливый вид.
— Хватит! — рявкнул он, с укором глядя на собственное отражение. — Тебя называют Железным, так будь же им! Не превращайся в тряпку, не позволяй разным напастям себя сломить!
Он скинул с себя одежду, быстро принял душ и, убрав фотографию Шарлотты с тумбочки у кровати, лег спать.
2
В два часа дня детектив Джей Уоддингтон, как обычно гладко выбритый, причесанный, подтянутый и собранный, опрашивал вчерашних заложников вместе с полицейскими Окленда и Сан-Франциско.
Безумная игра продолжалась. Вооруженные преступники в резиновых масках президентов США и в черном с головы до ног ворвались в Центральный банк Окленда вчера ровно в пять вечера, приказали клиентам — категорично, но в весьма учтивой форме — лечь на пол и вытянуть руки, прошли прямо к управляющему и заставили его открыть сейф. В целом на ограбление они потратили не более четверти часа.
Странно, что в минуту нападения поблизости не оказалось усиленного наряда полиции — американские банки и страховые компании, за исключением самых мелких, все эти дни тщательно охранялись. Грабители, претворяя в жизнь свой план, как будто помимо исключительных умственных способностей и дерзости пускали в ход еще и магию. Или иные сверхсилы.
— Говорите, ими командовал самый высокий? — переспросил Джей.
— О да! — воскликнула миссис Балджер, прижимая сухонькие руки к груди. — Во всяком случае, мне так показалось. Когда они вошли, он подал остальным сигнал — кивнул. И только после этого они стали нами командовать. Жестко и в то же время… гм… как бы вам сказать… не зло, даже вежливо. Я, конечно, безумно испугалась. Сразу вспомнила ту картину… ну, со стройненькой рыженькой в главной роли…
Джей скрепя сердце в третий раз выслушал краткий сбивчивый пересказ фильма, название которого так и не всплыло в памяти восьмидесятипятилетней Джоанны Балджер, потом многословное описание ее испуга и красочных впечатлений. Он искренне сочувствовал старушке, удивляясь, как после такого потрясения она не угодила если не прямиком в морг, то хотя бы в больницу, но был вынужден ее остановить, когда ей вздумалось рассказать еще и о загадочном сне — наверняка вещем, — который она видела прошлой ночью.