― Марк, ты точно взял ланч? ― обеспокоенно спросила женщина. ― Я ведь буду волноваться.
― Конечно, взял, дорогая, ― заверил её мистер Эванс. ― Лили, проходи в дом, а то нынче воздух прохладный, замёрзнешь. А тебе ещё пациентов завтра лечить.
Когда Лили усмехнулась, у Джеймса сдавило сердце. Хотелось выскочить из-за ясеня и заключить её в объятия. Но мозг на то человеку и дан, чтобы думать. Поэтому Поттер остался стоять там, где стоял.
― Пап, но тут же не двадцать градусов по Фаренгейту, чтобы я замёрзла!
Отец попрощался с женой и дочерью, и дверь закрылась. Звук шагов мужчины постепенно стих, первый этаж дома погрузился в непроглядную темноту. Зато в комнате Лили горел свет. Будто чувствуя его присутствие, она выглянула в окно как раз в тот момент, когда он вышел из-за дерева, глядя на её окно. У Лили от удивления расширились глаза и чуть приоткрылся рот, а затем спокойствие дома было нарушено топотом её ног. Но, когда через десять секунд она открыла входную дверь, никого уже не было.
========== Глава 4. Ломая стены ==========
Всё имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом.
© Восточная мудрость
Джеймс Поттер
Это была она?
Нет, это было помутнение рассудка. Не могла же Лили высунуться в окно ни с того ни с сего. Просто показалось. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить, какими глазами она посмотрела на Джеймса в самый последний раз. Ей хорошо. Вот и не стоит портить её старательно выстроенный мирок, пусть ей будет хорошо. Ведь так нужно поступать, верно? Жертвовать своим счастьем ради блага других. А Джеймсу для Лили ничего не жалко. Что правда, то правда.
Он брёл по улице прочь от дома Лили, не замечая ярких фонарей, что освещали дорогу.
— Поттер? — его фамилия прозвучала так, будто её кто-то выплюнул.
— Надо же, Снейп! — круто повернулся Джеймс.
Они напряжённо смотрели друг на друга. Снейп выглядел лучше, чем обычно: мантия то ли из-за темноты, то ли из-за того, что была на самом деле новее предыдущей, не выглядела столь убого и поношенно, жирные чёрные волосы не так блестели, хотя лицо его было жёлтым. И не от света фонаря.
— Могу я поинтересоваться, чем обязан такой встрече? — сардонически улыбаясь, спросил Джеймс, пристально наблюдая за бывшим слизеринцем.
— Наверное, кто-то решил пошутить, — брезгливо поморщился Снейп. Джеймс и бровью не повёл. — Что ты здесь забыл, Поттер?
Надо же! Он что, угрожает? Или ему, Джеймсу Поттеру, честному гражданину Англии, теперь запрещено пребывать на её территории?
— Не твоё дело, Нюниус, — бросил Джеймс, расправив широкие плечи. На его фоне худющий, костлявый слизеринец выглядел дюймовочкой-переростком. — Не суй свой длинный клюв куда не следует.
Северус окинул мрачным взглядом местность, а затем сказал:
— Могу посоветовать тебе то же самое.
— Нашёлся советник, — фыркнул Сохатый. — Ну и как тебе с Лили удаётся ладить? Ты каждый раз клятвенно заверяешь её, что смоешь хозяйственным мылом эту хренотень, что набита у тебя на левом предплечье в качестве очаровательного автопортрета? И она действительно верит?
Кипя от ярости, Северус молчал. И это подкинуло Джеймсу одну мысль.
— Понятно. Значит, теперь и ты отверженный.
Воцарилось гробовое молчание. Двое смотрели друг на друга так, будто и без слов прекрасно понимали, что происходит. Джеймсу стало не по себе.
Кто же теперь защитит Лили?
Несмотря на все претензии к Снейпу, Поттер был уверен, что Северус никогда не причинит физическую боль девушке. Моральную — да, но только не физическую. Но мысль о том, что этот жалкий червяк будет рядом с ней, оставляла в душе не самые радужные впечатления. Всю жизнь он, кажется, только и делал, что думал о том, как бы напакостить Снейпу, принизив его ещё ниже плинтуса, хотя судьба сделала это и без него, и выставить перед Лили самым неприглядным образом. Это даже вошло в привычку. И всякий раз, когда Джеймс видел Лили и Северуса вместе, ревность не давала покоя. Но чего он боялся? Что его Лили раз и навсегда отвернётся от него и уйдёт к Снейпу? Увидит недостатки в Джеймсе и разочаруется? Глядя на удручённого Северуса, Сохатый понял. Он боялся, что Снейп может составить ему конкуренцию, но вся его боязнь была не больше, чем привычкой. И пора было с этой глупостью заканчивать.
— Ну, раз так… Я смотрю, ты сегодня неразговорчивый. Но надо же с чего-то начинать как-никак, — усмехнулся Поттер и сделал то, отчего глаза у Северуса полезли на лоб, — протянул ему руку.
Что чувствовал в тот момент Снейп, Джеймс мог только предполагать. Но, неожиданно для Поттера, руку пожал. Глядя Снейпу в глаза, решительно и проницательно, Джеймс почувствовал, как коротко, но остро кольнуло в мозгу.
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — тихо буркнул он, а затем они одновременно отняли руки.
— Можешь не сомневаться.
— И ты даже ему не врезал? — искренне удивился Бродяга, округлив глаза. — Сохатый, может, ты спятил?
Джеймс задумчиво смотрел в окно. Было раннее утро, и, вопреки обыкновению, Сириус не спал, зато отдыхал Регулус. Поттер трансгрессировал к особняку Блэков после того, как долго ходил по хорошо знакомым улицам Годриковой впадины. Однако в дом зайти он так и не смог.
Сириус сидел на обитом бархатом диване в гостиной, вытянув ноги, и слушал Джеймса. Ему не нужно было объяснять, что Поттер делал ночью в Коукворте и в чём был смысл. Всё это для Сириуса было кристально ясно. Одного лишь его пытливый ум не мог понять: как при встрече со Снейпом — Пожирателем! — можно было пожать тому руку и спокойно уйти?
— Сириус, мне всё равно, — устало произнес Джеймс.
— Какие планы? — с улыбкой спросил Блэк, прекрасно зная ответ.
— Орден.
***
Учёба давалась на удивление легко. Группа, в которой учились Сириус и Джеймс, была хоть и небольшой, зато адекватной. Не было всяких Розье и тому подобных придурков, но, разумеется, и не все были приятными в общении. Сначала было довольно непривычно, что такими молодцами, как Блэк и Поттер, никто не восторгается, но ребята к этому быстро привыкли. Думать о своих эгоистичных замашках было некогда, поскольку учебный материал был очень непростым, а в Ордене Грюм также не давал ни минуты покоя, постоянно повторяя фразы вроде «Даже флоббер-червь сильнее, чем вы». Пару раз в отдел подготовки будущих авроров заходил Барти Крауч-старший, дабы убедиться, что набранные кадры в будущем принесут Министерству толк. Что-то в этом человеке изрядно раздражало парней, но что именно — они пока так и не смогли понять.
В Ордене ребята уже участвовали в операциях намного серьёзнее той первой, в которую их втянул когда-то Чарлус Поттер. То знаменательное сражение осталось глубоко в прошлом и казалось чем-то недосягаемым и искусственным, поскольку новые стычки были более кровавыми и дерзкими. Несколько раз Питер, Сириус и Джеймс получали незначительные ранения, зато предусмотрительный Лунатик из схваток выходил целым и невредимым. Сириус никогда не забывал подтрунивать над Лунатиком, нагло утверждая, что Люпин попросту подкупил Пожирателей и мстит с их помощью за все неприятности, учинённые Мародёрами в Хогвартсе. Ремус ничуть не обижался, а наоборот, приводил аргументы в пользу версии Сириуса.
— Ну вот, у меня снова порез на ладони, а ты опять сухой, — ехидно сказал Сириус, связывая с помощью палочки последнего оглушённого Пожирателя. На пустыре, где ещё пару минут назад полыхали заклятия, теперь было тихо. Орденцы вязали Пожирателей и гордо передавали их в руки прибывшим аврорам, а затем постепенно покидали место происшествия.