Алиса стала замечать за Лили приступы грусти. Девушка спонтанно в них окуналась, что называется, по самое не хочу и также спонтанно из них выходила. Каждый «сеанс купания в грусти» всё больше затягивался, и это не могло не беспокоить.
Заметил глубоко скрытую боль и печаль Лили и Ремус. На последнем дежурстве он очень деликатно поинтересовался, не случилось ли чего с Лили, мол, она даже похудела. Гриффиндорка отмахнулась, но сердце разрывалось на части, и девушка с трудом удерживалась от истерики. Каждый новый день не приносил ничего, кроме разочарования. Бесконечные вопросы подруг доводили до слёз, но показать их гордая Лили никак не могла.
После уроков Лили решила не идти на обед, а прогуляться по замку. Ноги сами привели Эванс в туалет на втором этаже, в котором обитала Плакса Миртл. Едва закрыв за собой дверь, Лили отшвырнула сумку куда подальше и заплакала. Причём эти слёзы обжигали глаза и кожу гораздо сильнее, нежели когда-либо. Девушка ни разу в жизни — за исключением неприятного инцидента на Чёрном озере — не плакала из-за этого. А точнее, из-за него, Джеймса Поттера.
Мысли невероятным образом, словно паровозик, складывались в голове одна за другой, создавая всё новые и новые поводы для слёз. Когда же дело зашло слишком далеко, Лили не смогла больше молчать и стала всхлипывать, проговаривая свои мысли вслух:
— Конечно, мне далеко до Забини. Ни кожи, ни рожи! Правильно, молодец, Джеймс, поматросил меня и бросил. А ты, дура, тоже хороша! Раскатала губу и ждала, что всё будет так, как пишут в романах со счастливым концом? Закатай губу и будь реалисткой! Неужели ты думала, что тебе повезёт, что, если ты оттаешь, он будет с тобой?
— Будет, — неожиданно послышался мужской голос за спиной.
Лили прервала свои излияния и быстро стала вытирать лицо.
Кто бы это мог быть…
— Регулус?!
На заплаканном лице девушки застыло удивление. Она медленно повернулась лицом к бесцеремонно вошедшему в туалет для девочек слизеринцу. Младший Блэк был практически копией брата. Только поза, тембр голоса и серые глаза заметно отличали его от Сириуса.
— Что ты тут делаешь?
— Решил поздороваться и пройтись в гостиную.
— Не шути, Регулус. Ты же слизеринец. И к тому же явно пришёл не просто так.
— Верно. Но есть одна маленькая ошибочка, Лили, я теперь на Гриффиндоре.
Девушка пребывала в полнейшем шоке, а собеседник только понимающе смотрел на неё и ждал, пока она переварит эту новость и придёт в себя.
— Ты перевёлся?
— Именно.
— Поздравляю, теперь у нас общий дом, — обязанности старосты дали о себе знать.
— Да, — улыбнулся новоиспеченный гриффиндорец. — Давай, собирайся, пора идти.
— Куда? — в сотый раз изумилась девушка.
— Скоро увидишь.
========== Часть 19 ==========
Джеймс Поттер
Пусть нас в любви одна связует нить,
Но в жизни горечь разная у нас.
Она любовь не может изменить,
Но у любви крадёт за часом час.
Как осуждённый, права я лишён
Тебя при всех открыто узнавать,
И ты принять не можешь мой поклон,
Чтоб не легла на честь твою печать.
Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю,
Что весь я твой и честь твою делю!
Почему-то именно эти строчки всплыли в памяти и прожгли сердце. Ну почему всё должно быть именно так? Почему он должен лишь хранить свою безграничную любовь к прекрасной девушке вместо того, чтобы быть с ней?
«Так нужно, Сохатый. Ты и сам всё прекрасно понимаешь,— говорил Сириус.— Мы не можем подвергать её опасности».
Да, не можем. Только вот от этого не легче.
Да и Лили почему-то ходила сама не своя. У неё что-то произошло? Как некстати, когда Джеймс нужен, чтобы помочь, он должен быть как можно дальше от неё. Вот это ирония судьбы…
Сириус и сам держался подальше от Марлин. Джеймс начинал подозревать, что эта привязанность друга — не просто привязанность, а нечто большее. С одной стороны, он радовался, а с другой… Ему ведь, должно быть, не легче.
— Во имя трусов Мерлина, когда это закончится? — заорал Поттер. Друзья накинулись на него, как на психа, сбежавшего из психиатрической клиники для безнадёжно больных.
— Поттер, ты охренел? — зашипел разозлившийся Сириус. — Ты сейчас провалишь всю операцию!
Ах, да, они же в деле.
Было довольно сложно объяснить мотивы участия в нём Питера, но всё же сам факт участия вызывал уважение. Он без промедления согласился, даже не выслушав, в чём суть всей операции, в отличие от дотошного Ремуса. Тот потребовал детального описания и повторного обсуждения.
Сам план представлял из себя целую серию различных, порой даже безумных действий.
Мародёры в данное время выжидали подходящий момент, спрятавшись за доспехами рыцаря неподалёку от «преисподней» — гостиной Слизерина. Через некоторое время показалась фигура, проходившая по тому самому коридору, в котором «отсиживались» гриффиндорцы. Тёмная фигура остановилась напротив доспехов, за которым прятались Мародёры, и постучала два раза. В ответ на эти позывы Сохатый вылез из засады.
— Ну что, как всё прошло?
— Я её запер, она в безопасности.
— А другая?
— В другом месте. Всё как договорились, Джим.
Неизвестный и Поттер пожали друг другу руки.
— А теперь бегите, — очень быстро и чётко шепнула фигура. — Даже если меня прикончат, не возвращайтесь.
— Заткнись, Рег, и не смей ничего такого говорить.
— Ну нет, я имею право на достойную смерть, — фыркнул младший Блэк.
— А ты острить не разучился, — подал голос Сириус и пожал руку брату. В глазах Регулуса словно лёд растаял.
— Бегите, быстро, — скомандовал Регулус, размахивая волшебной палочкой, словно дирижёр. Этот «самец» всегда так небрежно грациозен? Все Блэки — ещё те ловеласы…
Мародёрская шайка довольно шустро покинула злосчастный коридор. По мере приближения к пункту назначения Джеймса не покидала мысль: «А всё ли мы правильно делаем?»
Регулус Блэк
Пульс зашкаливал. Артериальное давление тоже.
Лоб покрылся капельками пота.
Регулус как никогда сильно волновался.
Послышались шаги.
— Так-так-так, кто тут у нас… — прошелестел противный грубый голос.
Регулус нервно сглотнул, но вскоре взял себя в руки.
— Сюрприз, — сострил Блэк.
— Ох, ты опоганился настолько, что в тебе не осталось даже аристократического чувства юмора.
— Нет, Нотт, это ты низко пал.
Наконец компания слизеринцев показалась при свете факела. Глаза Нотта наливались кровью, в то время как Снейп холодно и слегка заинтересованно смотрел на Регулуса. От одного его взгляда становилось противно.
Нотт большими шагами сократил расстояние, разделявшее его и Блэка.
— Предупреждаю, щенок, ещё одно слово, и письмо будет в руках Вальбурги.
— Напугал, — хмыкнул Регулус. А где-то в глубине души всё его существо разъедало от двуличности. Письмо не должно попасть к матери!
— Забавно, Регулус. Ещё недавно, закончив выводить буквы на этой бумажке, — Нотт достал из внутреннего кармана дорогой фиолетовой мантии пергамент и помахал им перед лицом Блэка, — ты трясся от одной мысли, что мать увидит это и поймёт, что ты и твой братец — выродки и говно, которое по ошибке приняли за золото!
Нотт орал. Громко и со вкусом.
Шелохнулся Эйвери. Рыжеволосый парень покорно подошёл к Нотту и что-то шепнул.
— И всё же — я сегодня слишком добр, чтобы оказать тебе честь.
— Не копируй Малфоя, Нотт. Тебе не идёт, — передёрнул Регулус и стал вальяжно расхаживать от одной стены коридора до другой, периодически бросая цепкие взгляды на слизеринцев.
— Итак, дамы, — начал Блэк. От такой дерзости Блэка-младшего компания онемела, — я здесь не потому, что мне нравится лицезреть ваши мерзкие рожи, а потому, что у меня кое-что есть.