— Да брось, Пит, — отмахнулся Фрэнк, — ты сможешь, ты же гриффиндорец!
«Может, попробовать? — подумал Петтигрю. — Эх, была не была…»
Кое-как справившись с волнением, Мародёр подошёл к Лонгботтому и вместе с ним, приложив непомерные усилия, поднял диван. Обрадовавшийся успеху Фрэнк спешно высунул ногу, и ребята опустили диван.
— Скажи, — нервно переминаясь с ноги на ногу, обратился к пострадавшему Петтигрю, — а почему ты позвал именно меня?
Фрэнк слегка опешил от вопроса, но всё же на него ответил.
— Мне кажется, ты сильнее, чем остальные присутствующие парнишки, — усмехнулся Фрэнк, многозначительным взглядом указывая на сидевших неподалеку четверокурсников.
Лонгботтом похлопал Питера по плечу, поблагодарил за помощь и ушёл к себе в комнату.
Питер задумался. Неужели он что-то может? Разве к нему когда-то обращались за помощью? Друзья… Не в счёт. А кто-то помимо неизменной компании? Фрэнк… Значит ли это, что он нужен кому-то? Скорее, его просто использовали. Питер насупился. Настроение упало на отметку ниже нуля.
Северус Снейп
Северус сидел в гостиной Слизерина в компании раздувших эго до предела аристократов. Обсуждали очередные события, связанные с деятельностью Тёмного Лорда. Общество этих бестолковых парней ему порядком наскучило, но уйти — значит нажить себе проблемы. Лучше уж потерпеть.
— А отец говорит, — самодовольно улыбаясь, пузырился Эйвери, — отрубите ему голову и повесьте её в гостиной.
Гостиная наполнилась одобрительным гулом и неудержимым смехом. Северус лишь хмыкнул: ну, обезглавили этого поганого магла-почтальона, и что с того?
— Северус, тебе не смешно? — с едкими нотками подозрения поинтересовался Мальсибер, скрестив руки на коленях.
Снейп не потерял самоконтроля и устало заметил:
— Поучительно. Но у меня разболелась голова, я, пожалуй, схожу за зельем против мигрени.
Мальсибер дал положительный кивок. Беседа снова закипела, а Снейп спешно ретировался из подземелий.
На самом деле голова у него не болела, просто хотелось подышать свежим воздухом — постоянное обитание в подземельях не улучшало ни душевного состояния, ни здоровья.
Северус шёл по пустынным коридорам. Видимо, многие ещё гуляли по Хогсмиду. Слизеринец сорвался про себя: почему же он сидит в школе? И пусть нет денег, хотя нет, кое-что всё же было с прошлого дела, но это несерьёзно… Может, потому что его никто не пригласил? Но он ведь парень, это он должен приглашать девушку. Но кого? На ум пришло только одно… Лили…
Хм, эта рыжеволосая девочка-ангел… Сердце предательски заныло от кровоточащей раны. Северус помнил последний их разговор, даже хотел её пригласить в деревушку, мол, вспомнить былое. Но не тут-то было. Этот чёртов ублюдок Поттер просто не даёт ей и шагу ступить. Как же он надоел Северусу. Вся жизнь Снейпа была испорчена из-за него и его дружков. Поттер, словно заноза в заднице, преследовал его всё время, начавшееся с первого курса обучения в школе Чародейства и Волшебства. Пора было с этим заканчивать. Но Лили…
Она в последнее время как-то странно себя вела. Почти не грустила, даже смеялась над шутками дурака Поттера. Но её улыбка была какой-то другой. Раньше он не видел ничего подобного. Даже глаза её сияли не так, как обычно. Что-то в ней изменилось, но что?
Ноги сами направляли размышлявшего Северуса на первый этаж, к дубовым дверям. Они были открыты: студенты образовали непрерывный поток, входя-выходя из здания. Их лица были счастливыми, но кто-то всё же был чем-то разочарован. Кое-как пробравшись сквозь толпу, Северус вышел из замка.
К счастью, он был предусмотрителен и надел тёплую мантию, так что мог позволить себе погулять немного на морозе. Через некоторое время Северус замёрз и вернулся в тёплый и уютный Хогвартс. Но едва он отошёл от дубовых дверей, как его слух уловил нотки до боли знакомого голоса. Парень развернулся к источнику звука и увидел картину, разбившую ему сердце на миллиарды мелких песчинок: Лили, его Лили шла в обнимку с Поттером и улыбалась ему. Так вот в чём причина её перемен. Вот почему она вся словно сияла. Значит, ей нравится Поттер? Этот самодовольный индюк, которому бладжером выбило все мозги ещё в глубоком детстве? Но нравится — это же ещё не значит, что она его любит… Значит, шанс ещё есть. И нужно действовать.
========== Часть 24 ==========
Сириус Блэк
— Опа… — растянул губы в улыбке Бродяга, — смотрите, Нюнчик один, скучает. Давайте-ка его развеселим…
Ремус укоризненно покачал головой.
— Бродяга, если ты хочешь испортить отношения Лили и Сохатого, то это просто замечательная идея.
— Лунатик, причём тут Сохатый, если всю ответственность, как и всегда, беру на себя я?
Блэк непонимающе развёл руками и усмехнулся, а Люпин прыснул в кулак.
На горизонте появился Джеймс. Его лицо не выражало ничего, кроме обеспокоенности и злости. Сириус насмешливо фыркнул:
— Настроение под ноль — здравствуй, крепкий алкоголь!
Ремус проигнорировал неуместные шуточки Бродяги и, молча вопрошая и негодуя, уставился на встревоженного Поттера. Тот нахмурил брови и отошёл к окну, скрестив руки на груди.
Сириус почувствовал, как сердце словно кольнули иглой. Если Сохатый молчал и уединялся, значит, случилось что-то крайне неприятное.
Питер рискнул подойти к взбешённому Поттеру. Петтигрю обошёл Джеймса с боку и, порядком волнуясь, нервно спросил:
— Джеймс, может, тебе чем-то помочь?
Сохатый молча смотрел куда-то в едва видневшуюся даль за окном и даже не моргал. Питер стушевался, наверняка решил, что его игнорируют. Он сокрушённо, выжидательно смотрел на своего кумира. Через несколько секунд Джеймс медленно повернул голову и перевёл взгляд на Питера. Тот невольно сглотнул. Даже Сириуса передёрнуло от такого незнакомого, чёткого, острого и пронзительного взгляда. Лунатик и Бродяга подошли к Джеймсу. Сириус не выдержал и спросил:
— В чём дело, брат?
Брат? Да…он всегда мечтал о таком брате. И считал его таковым. Разумеется, Регулуса он тоже всегда любил, но это было не то. Рег был младше, да и характером другой. А вот Джеймс… Это тот человек, который знает о тебе всё. Тот, кто понимает с полуслова. Тот, кто поддерживает тебя, даже если ты предлагаешь самые безумные, самые дикие идеи. Тот, кто спасёт твою шкуру, а сам бросится в лапы смерти. И вот в такие моменты Сириус очень остро переживал, несмотря на то, что самому было не лучше. Но друг превыше всего.
Даже это не произвело на Поттера никакого впечатления. Он развернулся и двинулся в сторону кабинета трансфигурации. Друзья ошалело смотрели Сохатому вслед, не в силах что-либо выговорить.
Перед ударами колокола, возвещающими о начале занятия, Сириус решился на один, как ему показалось, необходимый шаг. Решительно преодолев расстояние, Бродяга настиг свою цель.
— Лили, можно тебя на минутку?
Гомон, царивший в небольшой, бурно что-то обсуждавшей группке семикурсников, мгновенно стих. Все взоры обратились на Блэка. Сириус усмехнулся и качнул головой, а после предложил ничего не понимающей рыжеволосой гриффиндорке отойти. Она поспешно кивнула и отошла к двери, к тёмной стене, как заворожённая смотря на Сириуса.
— Что-то случилось? — её голос едва заметно дрогнул. Да, Сохатый явно не преувеличивал, когда говорил, что Эванс очень сентиментальна.
Сириус провёл рукой по волосам и слегка смущённо ответил:
— Пойми меня правильно… я никогда прежде не вмешивал тебя в наши разборки, но сейчас ты уже влилась в коллектив, так сказать, да и, кроме тебя, Сохатый никого слушать, думается мне, не будет.
Зрачки Эванс слегка расширились, она, окинув обеспокоенным взглядом аудиторию, отыскала хмурого Поттера и выдохнула, как показалось Сириусу — даже облегчённо.
— Что с ним? — к горлу девушки подступил комок, её решительность ясно говорила о том, что она в любую секунду готова броситься к Сохатому и начать всё выяснять. Про себя Блэк решил, что ради выполнения его цели стоило втянуть Лили во всё это.