— Это может показаться странным, но я не оборотень.
Люпин сглотнул и удивлённо спросил:
— Это как?
Анали выдохнула и пояснила:
— Когда мне было семь, я гуляла по нориджскому лесу. Было довольно поздно, мы с дядей решили возвращаться назад. Как-то так вышло, что я отстала и потерялась. Несколько часов я пыталась найти обратную дорогу, но безуспешно, — Сириус закрыл глаза и чуть поджал губы. Блэк такой циничный!
— Я решила сесть у кустов, вся заплаканная и напуганная. Кусты зашуршали. Мне было очень страшно, но, несмотря на это, я осталась неподвижной. Я закрыла лицо руками и сжалась в комок. Я помню, как видела большую, ярко-белую полную луну. Что-то с грудным волчьим воем выпрыгнуло из-за тех самых кустов, у которых я сидела, и вплотную приблизилось ко мне. Я знала, это оборотень, и он же мой отец. Я наивно думала, что он не тронет меня, но вместо этого он поранил мои руки своими когтями. Я бросилась бежать, и, к счастью, наткнулась на взволнованного дядю. Я не помню, что было дальше, но… на утро я почувствовала себя плохо. Позже выяснилось, что я частично заражена ликантропией, но не превращаюсь. Всё, что у меня осталось, — это шрамы на предплечьях. Я не говорила отцу о случившемся, но он почему-то держался со мной слегка отстранённо, хотя физически не мог помнить о случившемся.
— Прости меня, Ана, я-то подумала… — Лили пыталась найти какие-то слова, чтобы объясниться, но ничего вразумительного не вышло. — Я не испугалась того, что ты оборотень, но была порядком шокирована…
— Ничего страшного, Лили, — с улыбкой ответила Бетс и снова обняла Эванс.
Только и делают, что обнимаются!
— Ну, теперь вы всё знаете, — обратилась она ко всем остальным.
— Я думаю, что нет смысла больше её здесь держать, — огласил общее мнение Блэк и вальяжно уселся рядом с Марлин, довольный, как мартовский кот.
Питер лишь думал о том, что этой бедняге нужно скорее уносить свои ноги из Хогвартса, пока слизеринцы не вспороли ей кишки. Почему-то он уже ничего к ней не чувствовал. Гораздо важнее в тот момент было то, что давно копилось в его душе и требовало разрядки.
Анали с великой благодарностью покинула комнату, после чего ушли и остальные девушки.
*****
— Ну что? — с невесёлым смешком бросил Блэк. — По-моему, нам есть что обсудить, и без лишних ушей.
Питер нервно сглотнул и поджал ноги под себя.
Что это он опять задумал? Отчего ему не сидится-то?
— Ребятки, у нас серьёзные проблемы! — воскликнул Блэк и принялся маячить перед кроватями. Поттер нервно игрался со снитчем, периодически поглядывая на Бродягу. Люпин сидел неподвижно и теребил в руках книжку. Непривычная картина.
— С кого начнём? — с энтузиазмом потёр руки Блэк и, хищно улыбаясь, забегал своими синими, выразительными глазами по претендентам.
— С меня, — спокойно отозвался Хвост и вдруг понял, что ничем хорошим это не закончится. Прощай, звание Мародёра…
— В чём дело, Пит? — совершенно серьёзно спросил Джеймс и отложил снитч.
— Вы ещё спрашиваете?!
Сейчас или никогда…
— Надо разбираться с проблемами, а не копить их, — мудро подметил проницательный Люпин.
— А как быть, если друзья не хотят слышать о них и даже не интересуются жизнью их «друга»?
Ремус ошеломлённо посмотрел на обозлённого Хвоста и скептично добавил:
— Рассказывай.
Это чувство было новым для Петтигрю.
Рассказывать? Им? О своих проблемах? Им интересно?
Парень тяжело вздохнул и решился.
— На меня не обращают внимание девушки. Я толстый и страшный. У меня нет талантов, и меня зря определили на Гриффиндор. Моя мать стала Пожирательницей смерти ещё прошлым летом и стала обучать меня тёмной магии. Хоть так она стала обращать на меня внимание. Но я не знаю, должен ли учить всё это, потому что не хочу убивать людей.
— Типичная заниженная самооценка, — фыркнул Сириус.
— Ты, стало быть, смеёшься надо мной? — обиженно бросил Хвост.
— Вся проблема в тебе, точнее, в твоём отношении к себе. Тебе нужно принять себя таким, какой ты есть. Нужно научиться ценить себя и верить в свои силы. Нужно полагаться на друзей и чаще говорить о своих неприятностях, чтобы мы могли тебе помочь. А что касается матери… Моя семейка не лучше…
— Но ты богат, а я нет, так что не сравнивай!
— Дело не в этом. Можно научиться зарабатывать деньги. Я бы ни за что не взял ничего из того, что дала мне моя безумная семейка! Да я и не взял!
Хвост понурился.
— Бродяга дело говорит, — тактично вмешался Джеймс. — Мы тебе не желаем зла, наоборот. Но только тебе решать, каким быть. Ко всему прочему, не стоит так легко обижаться. Относись проще ко всему, и жизнь наладится.
Легко сказать…
— Смелее, Пит, — бодро встрял Ремус, — мы будем рядом и поможем тебе.
Может, стоит попробовать… А, ладно. Была не была.
— Вы мне даже скандал закатить не дали, а ещё друзьями называетесь! — в шутку пробубнил Хвост, на что Поттер ему подмигнул.
Ремус Люпин
— Ну, Лунатик, а у тебя что? — скептично спросил Блэк и сел на свою незаправленную кровать.
— У меня… — Ремус также решился на откровения. Тем более что совет нужен и ему самому. — В общем, Мэри уезжает.
— Куда? — удивился Джеймс.
— Во Францию. Она будет заканчивать обучение в Шармбатоне. Её бабушка и дедушка не могут здесь больше оставаться — всё напоминает им о трагедии в метро, где погибли родители Мэри. Но самое страшное не то, что она уезжает, — Ремус озадаченно потёр ладонями лицо и выдохнул, — а то, что я понял, что не испытываю к этой девушке то, что называется «любовь». Только симпатию. Я не знаю, что мне делать.
Магистр любовных наук, изысков и специалист похищения женских сердец, Сириус Блэк, словно ошпаренный, подпрыгнул с кровати и, давясь смехом, уставился на бледного Люпина.
— Чего ты ржёшь, Бродяга? — непонимающе хмыкнул Джеймс и обратился к Ремусу: — Не обращай на этого придурка внимание, у него просто не всё в порядке с головой, — Люпин ухмыльнулся, но ничего не сказал. — Знаешь, хорошо, что ты осознал это сейчас, чем после, когда бы, к примеру, жил с ней. Я, конечно, не такой знаток, как Бродяга, но думаю, что вам нужно просто поговорить. Я думаю, она поймёт.
— Спасибо, Сохатый, — благодарно кивнул Ремус и пожал другу руку, — я тоже так думаю. Но не хочется ей усложнять жизнь…
— И не надо, — вставил своё слово развеселившийся донжуан в лице Сириуса Блэка, — Сохатый прав, поговорите. И не обижайся, я просто поржал над тем, что ты всё же стал поднимать эту тему, хотя пару лет тому назад клялся нам с Сохатым и Хвостом, что выпьешь бутылку Огненного виски, если заговоришь о любви. Так что, Лунатик, мы все с нетерпением ждем этого эпичного момента.
Люпин прыснул в кулак и отмахнулся.
Они всегда будут детьми…
Сириус Блэк
— Блин, ребята, мы даже поругаться не можем! Скучно живём, господа Мародёры!
— Лучше расскажи, что у тебя случилось, — перебил Хвост и скинул ноги с кровати.
— Э-э-э, — картинно потупился Сириус, — не хочу об этом.
— А ты захоти.
— Откуда у тебя столько настырности, Пит? Мне нужно будет пересмотреть советы, что я тебе дал. А то испорчу тебя вконец…
— Сириус, — с нажимом окликнул Джеймс.
Ну, раз Джеймс настаивает, нет смысла тянуть оленя за рога.
— Мамаша написала Регулусу, что выжгла его портрет с фамильного древа и выгнала из дома, лишив титула и наследства. Плюс ко всему, она теперь не считает его сыном. Второе письмо получил уже я, в котором мой дражайший папаша писал о том, что Вальбурга обезумела и никого не узнает. Просил приехать.
— А ты?
— А что я? Я послал их к Мерлиновой бабушке. Я достаточно натерпелся от них и не собираюсь клевать на их удочки.
— Сочувствую, — кротко прошептал Хвост и снова задрал ноги на кровать.
— Да ну их, — небрежно отмахнулся Сириус и подошёл к окну. — Меня волнует другое: почему Марлин перестала обращать на меня внимание?