— И ты тоже постарайся не засветиться, — усмехнулся Блэк. — По-моему, никого нет. Идём на улицу.
Джеймс остановился в середине коридора опустевшей больницы.
Они оба прекрасно понимали, что там, за пределами идеально белых стен страшно.
— Бродяга, помнишь, как мы рвались в бой? — невесело усмехнулся Поттер. У него была тщательно скрываемая истерика. Руки он сжал в кулаки, но глаза были — как у ястреба — настороже и метали молнии.
— Никогда не забуду, — буркнул Бродяга, понимая, что также пребывает в состоянии, близком к истерике. — Раздолбаями мы были. И прав Лунатик — это очень жестоко для детей.
— Но мы-то не дети! — воскликнул Джеймс. — Мы не можем пройти мимо, кто бы что ни говорил!
— А как же отец, Сохатый? — удивлённо произнес Блэк. Это тот Сохатый, которого он знал все эти годы, слово отца для которого было чуть ли не законом? Хотя… достаточно вспомнить, как он постоянно своенравничал. Да, это определённо он.
— Вот скажи мне, Сириус, ты не думаешь о Марлин?
— Причём тут это?
— А притом: каждому здесь есть за кого сражаться. Отцу — за маму, мне — за Лили, тебе — за Марлин.
Повисла тишина.
Сириус задумался. Да, за неё стоит и умереть. Но! Умирать никто и не собирается.
— Назвались Мародёрами, так будем ими! — добавил Сохатый.
— Прикрываем друг друга, спина к спине, чтобы никто не пальнул в спину, — предупредил немного расслабившийся и успокоившийся Блэк. И залез в карман, нащупав там конверт.
Бояться нечего. Мой талисман со мной.
— Не дрейфь, Сохатый!
— Да пошёл ты, — без обиняков ответил Джеймс и усмехнулся. — Давай надерём задницы этим уродам.
Они вышли из пустого здания и сразу же будто попали в другой мир.
Авроры, которых было всего человек семь, яростно защищались. Пожиратели смерти, облачённые в свою ужасающую одежду, нападали. Их было в два раза больше. Лица смешались. Кровь текла из ран неподвижно лежавших на холодном, оледеневшем асфальте тел. Лучи заклинаний со свистом вылетали из волшебных палочек.
Отец Сохатого сражался бок о бок с самим Аластором Грюмом, знаменитейшим из авроров. Они вдвоём уложили одного из последователей Волдеморта, не обмолвившись ни словом.
— Спина к спине, — напомнил Сириус, и Джеймс сразу же встал спиной к его спине.
Первое заклинание, которое Блэк пустил в Пожирателя, тот отбил, словно бейсболист — мяч. Нахмурившись, Сириус принялся осыпать приближавшегося мужчину всеми заклинаниями, которые только помнил. Пару раз это даже сработало. Но Пожиратель достиг Сириуса в течение десяти секунд, остановившись перед ним на расстоянии вытянутой руки. Он засмеялся, причём засмеялся так, будто на лице Бродяги было написано что-то крайне забавное. Не стерпев такого отношения, Сириус ещё на шаг приблизился к противнику, глядя прямо в его янтарные глаза, и спокойным, обычным разговорным тоном поинтересовался, перехватив палочку в другую руку:
— Ты думаешь, если я младше, то не смогу с тобой справиться?
Ответом стал ещё более громкий смех.
Сириус не моргнув глазом поднял свободную руку и врезал Пожирателю в челюсть что было мочи.
На хруст кости обернулся Сохатый, уложивший Петрификусом своего противника.
— О, я вижу, ты нашёл боксёрскую грушу, — усмехнулся он. — Не забудь, тут есть и ещё. Можешь взять себе парочку.
— Ох, даже не знаю, как тебя отблагодарить за такую щедрость, — парировал Блэк, смотря на то, как Пожиратель корчится на земле от боли, схватившись за подбородок. Решив, что противник обезврежен, он пнул его ногой в позвонок, вызвав новый хруст. — Чтоб ты сдох, гнида, — процедил Блэк и плюнул в его сторону.
Джеймс Поттер
Он уложил ещё одного, а после понял, что на сегодня всё кончено. Пожиратели обезврежены. Бродяга цел, отделался лишь порванным рукавом. Зная, как друг терпеть не может рваную одежду, парень усмехнулся. Сириус искалечил двоих голыми руками, выбив зубы и позвонки, и ходил довольный, как ни в чём не бывало.
Отец с немым укором бросил на них взгляд. Сириус подошёл к Джеймсу и сказал, потирая покрасневшую правую руку:
— Думаю, на сегодня достаточно.
И как не усмехнуться? Он ведь жив, чёрт возьми, жив! И отец жив, всё хорошо.
Чья-то ладонь грузно опустилась на правое плечо Джеймса. Повернувшись, он обнаружил перед собой самого Аластора Грюма.
— Чарлус, дружище, и чего ты скрывал от нас такие таланты? — весело бросил он и посмотрел на занятого трансгрессированием уцелевших в Аврорат отца Джима. Бродяга пожал руку Грюму.
— Я думаю, мы ещё перекинемся с вами словечками в более тихой обстановке. А сегодня поздравляю с боевым крещением!
С большим удовольствием Джеймс пожал руку главе Аврората. Как будто выиграл лотерею на счастливую жизнь без войны.
— Спасибо.
— Посмотрите на них, да у них же нет ни царапинки! — весело крикнул какой-то темноволосый парень. Он приблизился к Грюму, Поттеру и Блэку, отсалютовав кивком. — Сегодня определённо ваш день! Я — Карадок Диборн.
Он пожал руки Сохатому и Бродяге и ушёл.
— На будущее, — добавил Аластор, указав на одно из лежавших на земле тел — аврора, — не ловите фестралов. Удача не всегда будет на вашей стороне. В войне нет правил. Сегодня ты жив, а завтра — мёртв. Мять им морды — тоже вариант, но ваша палочка вам не для красоты куплена. Запомните, как своё собственное имя: не вы — значит, вас. Ну всё, — он похлопал слегка насупившихся Мародёров по плечам, — до скорого!
Он тоже трансгресировал.
— Домой? — спросил уставший Поттер, стерев капельки пота с лица. Вся бравада парней осталась до последней реплики Грюма. Блэк кивнул, напоследок окинув взглядом местность.
Как только они вошли в дом, Дорея сразу бросилась их обнимать.
— Слава Богу, — со слезами воскликнула она, покрывая их лица поцелуями.
— С папой всё хорошо, он скоро будет, — сказал Джеймс, высвобождаясь из её объятий. Женщина заметно перевела дух и расслабилась, стерев последние слёзы.
Следующим к ним подошёл довольный Регулус. Он быстро их обнял и уступил место другим.
Мистер Эванс с улыбкой пожал парням руки. Следом за ним радостная Лили обняла Сириуса, а затем и Джеймса, кратко поцеловав его в щёку.
— Расскажете, как всё прошло?
Умолчав о диалоге внутри больницы и почти всех своих внутренних переживаниях, парни быстро рассказали слушателям о кратком, но насыщенном эпизоде их первого сражения с Пожирателями. Как и предполагалось, Дорее Поттер после услышанного пришлось воспользоваться Умиротворяющим зельем из её запасов. Но в целом рассказ был встречен довольно спокойно.
Когда прибыл Чарлус, было решено лечь спать.
Мистер и миссис Эванс разместились в первой комнате для гостей на первом этаже, Регулус — во второй, а Лили — в третьей. Сириус по обыкновению спал в комнате Джеймса, что была на втором этаже, как и спальня мистера и миссис Поттер и третья гостевая комната.
Джеймс сидел в своём любимом кресле у большого окна. Свет был выключен. Снег тихо и мирно сыпал небольшими порциями за окном. Сириус раскинулся на кровати Сохатого и пялился в потолок. Они пребывали в таких положениях уже двадцать три минуты. Бродяга перевернулся на живот.
— Иди к ней, я же вижу, как ты разрываешься, — тихо сказал Сириус и превратился в большого чёрного пса, а затем свернулся калачиком на постели.
Лили тоже не спала. Она стояла у большого окна и любовалась пейзажем, когда раздался стук в дверь.
— Джеймс? — удивлённо спросила девушка и впустила виновато улыбавшегося Поттера в комнату.
Только при лунном свете Джеймс смог разобрать, что она была в старой пижаме Дореи, которая ей была великовата.
— Не спится? — поинтересовалась она, стоя посреди комнаты.
— Да, уснёшь тут, — беззаботно отмахнулся Сохатый. — И ты, я вижу, тоже бодрствуешь, хотя я был уверен в обратном.