После долгих уговоров и скулежа Лунатик всё же побрёл в лес. Правильно говорят: «Свежий воздух творит чудеса», потому что уже через пару минут Ремус носился, как угорелый, стал играть в догонялки в хорошо знакомой чаще, дрался с Бродягой и пытался поцапаться с Сохатым, однако большие, выросшие рога достигшего расцвета сил оленя его порядком озадачили, так что эту затею он бросил. На протяжении нескольких часов они резвились и дурачились, пока не услышали далеко-далеко волчий вой.
— Странно: тут не водятся волки, — озадаченно проговорил Бродяга.
Ремус отступил назад, будто не хотел слушать волчьих воплей. Мародёры напряглись. Ветви деревьев задрожали от холодного, но не сильного ветра. Снег захрустел вдали. Бродяга заскулил. Сохатый повёл головой влево, затем цокнул левым передним копытом. Ремус тихо-тихо рычал позади остальных Мародёров. Хвост, попискивая, лихорадочно забегал по широкой спине оленя, отчего тот начал сопеть и брыкаться. Однако Пит вовремя перестал нарываться на неприятности и затаился — Джеймс успокоился, чего нельзя было сказать о Лунатике. Он жалобно скулил, всем телом сжимаясь в комок, будто от чего-то прячась.
— Это волки, оборотни, — злобно зарычал Бродяга, обходя вокруг несчастного, корчащегося Ремуса. — Ещё чуть-чуть, и он побежит на их зов, прекратив сопротивляться. Нужно немедленно что-то делать!
— Давайте уйдём обратно и запрём Лунатика в хижине, — предложил Хвост.
— Нет. Если оборотни услышали Ремуса, они придут за ним. А если мы побежим к Хогсмид, то приведём оборотней с собой, — ответил Сохатый.
Тем временем волчий вой прозвучал гораздо ближе.
— Тогда погоняем этих тварей по лесу, — решительно произнёс Сириус и бросился бежать в западном направлении.
Друзья последовали за ним. Ремус бежал, поскуливая. В этот момент он напоминал человека, страдающего от приступа мигрени. Он бежал за Бродягой, а позади его подталкивал, направлял рогами Сохатый. Так они пробежали около километра. Но волчий зов всё равно звучал опасно близко. Группа из трёх анимагов и оборотня остановилась. Кусты, росшие справа от них, зашуршали. Через мгновение из порослей показалась волчья морда — полностью серая с яркими янтарными глазами, страшно горевшими в ночи. Ремус перестал корчиться, выпрямился и на секунду замер.
Это короткое мгновение показалось вечностью. Сохатый успел лишь переглянуться с Бродягой и позвать Лунатика. А после началась бойня.
Два волка на огромной скорости врезались друг в друга, рыча и прокусывая шкуру. Следом за первым волком из-за кустов выскочили ещё два: чёрный, как смоль, и серо-коричневый. Они втроём бросились на озлобленного, беззащитного, домашнего Ремуса, движимого в той ситуации лишь инстинктами. Совсем другого типа были неизвестные оборотни — дикие, яростные.
Сохатый, от рождения отличавшийся прекрасной реакцией, скинул перепуганную крысу со спины и с огромной скоростью и с огромной силой боднул рогами чёрного волка. Последнего отбросило прямо в ствол старого, но крепкого дерева. Побитый оборотень завыл. На его зов откликнулись другие оборотни, в том числе и Лунатик.
— Ремус, ты не такой, как они, слышишь?! — во всю мощь голоса выговорил Сохатый.
Люпин рыкнул, не ослабляя хватки и укуса в столкновении с серым волком. Дело было в том, что если бы даже его пасть была не занята, он бы всё равно не вымолвил ни слова, будучи единственным из Мародёров, кто понимал других, но на понятном им языке изъясниться не мог.
Бродяга яростно сражался с третьим волком, пытаясь обхитрить его и загонять. Хвост спрятался в снегу и едва слышно попискивал — от него в этом деле не было никакой пользы. Сириус получил удар лапой разгневанного оборотня и, скуля, свалился в снег. Сохатый поспешил другу на помощь, выставив вперед рога, защищаясь. Однако очнулся чёрный волк и через мгновение ударил оленя сзади. Со спины Сохатого полилась кровь. Сириус, упав, сразу же поднялся и вновь попытался сразиться с оборотнем. Но было очевидно — волки слишком сильны, сражаться с ними бесполезно.
— Уходим, парни, — бросил Сохатый, с трудом приседая к земле, чтобы подхватить Хвоста.
Бродяга побежал следом за оленем, однако через пару метров резко затормозил и обернулся назад. Ремус всё ещё дрался с серым оборотнем.
— Лунатик, скорее! — крикнул Бродяга.
Однако Ремус замахнулся и резким движением резанул когтями по брюху соперника. Кровь тёплым, липким ручьём полилась из раны. Люпин взвыл и, пока другие оборотни подбегали к своему собрату, рванул что было сил, слегка прихрамывая. Четверо сломя голову бежали на восток. За спинами раздавались душераздирающие крики раненых оборотней. Луна почти исчезла с небосклона. Рассвет не за горами. Едва успев, Бродяга и Сохатый огромными усилиями запихнули Ремуса обратно за дверь и, превратившись в людей, аккуратно закрыли засов.
Раненые, дико уставшие и ошеломлённые внезапной встречей, Мародёры поспешили в замок, чтобы не быть застигнутыми мадам Помфри.
Рано утром Джеймс разбудил Лили и попросил её помощи как целителя. Закатив глаза, она всё же согласилась.
— Это ничуть не похоже на то, будто вы лазили по деревьям! — возмущённо воскликнула девушка, залечивая спину и ногу Сириуса в пустой гостиной Гриффиндора. — Может, всё-таки скажете, что вы делали?
Быстро сообразив, Бродяга, самодовольно ухмыляясь, ответил:
— С Ремусом в «калеку двадцатого века» поиграли. Остынь, Лили.
Староста возмущённо сжала губы, но ничего не сказала. Когда пациенты были вылечены, Джеймс нежно поцеловал Лили, обняв за талию.
— Спасибо. Ты нас очень выручила. Впрочем, как и всегда.
— Я не каждый день зашиваю ранения, знаешь ли, — сардонически улыбаясь, вставила девушка.
— Но у тебя определённо есть практика, — парировал довольный Джеймс, глядя на гриффиндорку сверху вниз и ослепительно улыбаясь.
— С тобой без неё не останешься. Никогда не забуду, как на третьем курсе помогала мадам Помфри обеззаразить твою разбитую вдребезги ногу. Меня чуть не вывернуло, — Лили театрально вызвала спазм.
Джеймс смотрел на неё, приподняв брови.
— А почему я этого не помню?
— Потому что тебе в голову врезался бладжер. Ещё бы ты помнил, — фыркнула Лили и высвободилась из объятий Поттера.
— Вот чёрт! — чертыхнулся парень. — Ну почему то, как ты динамила меня с Хогсмидом, как унижала перед всеми, как обижалась на меня, — я помню, а как ты ухаживала за мной — нет?!
Девушка рассмеялась, глядя на негодующего Джима, а затем сжала его ладонь.
— Тебе всегда и во всем везёт. В том числе крупно повезло, что ты не лицезрел мою физиономию, когда я, борясь с позывами рвоты, сгребала гной с твоей ноги.
Поттер сделал вид, будто задумался, а затем, резко притянул Эванс к себе и горячо поцеловал.
— Не сейчас, Джеймс… — Лили неуклюже вырвалась из рук парня, виновато пожав плечами.
— Плевать на них, — прошептал он, снова притянув её к себе.
— Зато мне не плевать, — Эванс в который раз высвободилась из объятий, а затем, схватив Поттера за руку, потянула его к портрету.
— Дорогие студенты и преподаватели!
Необычным было то, что в самый разгар завтрака Дамблдор взял слово. Выражение его лица было мрачным, но решительным.
— Прошу вашего внимания, — он повелительным взглядом окинул Большой зал. Все присутствующие слушали речь профессора, ну или делали вид, что слушали. — Сегодня ночью недалеко от западной границы леса был найден мёртвый оборотень.
Зал ахнул. Девушки испуганно прижали руки к лицу, а юноши стали активно перешёптываться. Слизеринцы отреагировали очень сдержано.