— Он скончался от сильных телесных повреждений. От лица всего педагогического коллектива я доношу до вас, всех вас сведения: за дверьми замка теперь не безопасно. Чудо, что оборотень, предположительно принадлежавший клану широко известного преступника Фенрира Сивого, и его товарищи не дошли до Хогсмида и Хогвартса.
Директор взял паузу, внимательно вглядываясь в испуганные, побледневшие лица учеников. Когда ясные, голубые глаза Дамблдора встретились с тёмно-карими глазами Джеймса, профессор едва заметно кивнул и слегка сузил глаза.
— Ваша безопасность зависит от ваших действий. Тренировки команд по квиддичу будут проходить строго в присутствии преподавателей. Занятия по уходу за магическими существами и другие дисциплины, проводившиеся вне замка, будут подвержены изменениям. Спасибо за внимание.
Зал моментально ожил, будто рой пчёл.
— Лучше б Дамблжор про свои любимые лимонные дольки заливал, чем аппетит с утра портить, — фыркнул Сириус, как ни в чём не бывало продолжив поедание яичницы с беконом.
Джеймс озадаченно посмотрел на бледного, молчаливого Питера, а затем на задумавшуюся Лили.
— Всё в порядке? — поинтересовался он.
— Вполне, спасибо. Приятного аппетита.
Однако аппетита не было.
Потому что сегодня ночью Ремус Люпин убил оборотня.
*ДамблЖор написан так неслучайно, для юмористического эффекта.
========== Часть 37. Сумасброд ==========
Джеймс Поттер
Фактически это означало, что его друг совершил убийство человека. Хотя последний и человеком толком-то не был, но всё же сам факт… Джеймс не страдал угрызениями совести насчёт запятнанной репутации Ремуса, даже принялся бы его вовсю нахваливать, однако знал, как на это отреагирует Люпин. Этому мазохисту с кошмарным детством, омрачённым «пушистой проблемой», и странными тараканами в черепной коробке, возможно, даже придёт в голову мысль наложить на себя руки. Этого не должно произойти. Однако и ситуацию на самотёк пускать нельзя. Будет гораздо хуже, если Лунатик узнает об этом от кого-то другого, в то время как его друзья утаивают от него случившееся.
Лили узнала о происшествии сразу, тут Джеймс скрывать ничего не стал. К всеобщему мародёрскому удивлению, она не только не стала вопить, но ещё и поддержала действия Ремуса. Хвост минут пять стоял с раскрытым ртом, не в силах подобрать с пола челюсть. И хотя всё же в мужские дела она предпочла не лезть, но Джеймс и Сириус сразу же поняли, что на самом деле ей очень хотелось вмешаться. Ремус был и её другом.
После обеда трое Мародёров заглянули в больничное крыло. К счастью для них, там никого не было — лишь Ремус молча и неподвижно лежал на койке и сверлил уставшим взглядом потолок.
— Привет, — хором поздоровались гриффиндорцы.
— Как курорт? — усмехнулся Сириус, бесцеремонно усаживаясь на кровать к удивлённому другу.
— Не жарко, — ответил ошеломлённый пациент. — Почему вы не на трансфигурации? Макгонагалл же с вас шкуры сдерёт!
— Не сдерёт, — отмахнулся Сириус, скрещивая руки на груди. — Как обычно понудит о чести факультета и нашем раздолбайстве и отпустит с миром.
Видимо, наигранно-шутливое настроение не укрылось от мудрого не по годам Лунатика. Он понимающе кивнул. Джеймс, к его же удивлению, чувствовал себя отвратительно. А каково было бы его другу говорить о том, что, будучи в беспамятстве, он по несчастному стечению обстоятельств, против собственной человеческой воли убил кого-то? И вроде бы не виновен. И вроде бы всё честно и справедливо. Но Поттер чувствовал себя, мягко говоря, отвратительно, поэтому решил отсрочить неприятный момент себе и Люпину, зайдя издалека.
— Ремус, скажи, — серьёзно начал Поттер, усаживаясь на соседнюю кровать, внимательно глядя на изумлённого таким подходом друга, — ты помнишь хоть что-нибудь о прошедшей ночи?
— В каком смысле? — уточнил задумчивый Лунатик, наблюдая за тем, как Хвост мнётся, не решаясь подвинуть рассевшегося по-хозяйски Бродягу.
— Какие-нибудь события, — осторожно вставил подвинувшийся Сириус. Питер с некоторым облегчением сел рядом. — Хоть что-нибудь?
— Ну… я… — стал запинаться Люпин, опустив глаза. — Я не уверен, что это не фантазия… Слушайте! — Ремус окинул друзей тревожным взглядом, отчего те недоумевающе посмотрели на Лунатика. — Я точно помню, что вы были со мной!
Сириус усмехнулся и сложил руки на груди.
— Хорошая дедукция, мой мохнатый друг, — отозвался он. — Но я думал, что ты ещё что-нибудь скажешь.
— Скажу, — раздражённо покивал головой Ремус в знак подтверждения, сверля взглядом Мародёров. — Я также помню, что запретил вам идти со мной!
Ремус покраснел от напряжения и от боли, сковавшей его.
— Рем, не скромничай и не нервничай так, — беззаботно отмахнулся Блэк, улыбаясь уголками губ.
— Сириус, ну как ты не понимаешь?! — Ремус вскипел и раскричался. Это было в диковинку, чтобы он так самозабвенно орал. Джеймс подпёр голову локтями, опиравшимися на раздвинутые колени, и внимал другу. — Я вам всем очень благодарен за то, что вы всегда рядом, за вашу поддержку! Но я не просто так запретил вам приходить! Ты понимаешь? Вы понимаете это? Если я сказал «нет», это значит «нет», а не «всё позволено»! Почему так трудно хоть один раз меня послушать?!
— Рем, мы… — не успел сказать Сириус и трёх слов, как Ремус его в порыве эмоций перебил.
— Вы идиоты! Ей-богу, идиоты! Неужели мозги вам нужны только для комплекта? Неужели вам так нравится смертельный риск?
— Какой риск, Лунатик? — недоумённо переспросил Хвост, выглянув из-за спины задумчивого Сириуса. — О чём ты говоришь?
— О смерти, разумеется, — кипел Ремус. — Я не просто так просил вас не соваться в лес, и вообще — не ходить ко мне. Мало того, что я опасен, так ещё и…
— Ремус, не надо так говорить, — перебил его уставший Сохатый. Короткий сон и ночные блуждания не шли ни в какое сравнение с усталостью от таких речей друга.
— Господи, ребят!.. Вы хоть дадите мне слово сказать?
Воцарилось гробовое молчание. Лунатик несколько успокоился и продолжил:
— Дело в том, что накануне меня к себе вызвал Дамблдор. Мы недолго с ним побеседовали, но только по делу. Он строго-настрого приказал мне не проводить с вами полнолуния.
— Но почему? — вскинулся недовольный таким наказом директора Блэк и поднялся с койки.
— Потому что в лесу стало небезопасно, — ответил Ремус, глядя на Питера. — Дамблдор сказал, что клан Сивого, — на этом имени он слегка скривился, — был несколько раз замечен в Запретном лесу.
— Так вот в чём дело, — ошеломлённо протянул Сириус и снова сел на койку.
— Ты прости нас, мы не знали, — откровенно заверил Ремуса Поттер. — Не подумай, что мы тебе не доверяем… Мы решили, что это из-за гормонов перед трансформацией… — он глубоко вздохнул. — В общем, прости.
Питер бойко кивал, а Сириус лишь слабо улыбался. Всё-таки Блэк не мог просить прощения, просто не мог. Ремус растаял, растеряв весь свой пыл, словно спустил воздух из надутого не завязанного воздушного шарика, и тепло улыбнулся друзьям.
— Но вообще-то мог бы и рассказать обо всём этом, — не отстал Сириус, хотя и говорил совершенно беззлобно. — Мы бы точно придумали, как выкрутиться из этой ситуации.
— Мы же Мародёры, — поддакнул Питер.
Ребята усмехнулись. Джеймс чувствовал себя рядом с друзьями «в своей тарелке». Дружеская атмосфера — то, что нужно после ночной встряски. Однако время неслось неумолимо. Надо было сказать всё Ремусу.
— Э-э-э… Ремус, — не знал, как подступиться Джеймс, — пообещай, что ты не начнёшь драть на себе волосы или вешаться…
— У меня неуд по ЗОТИ? — ухмыльнулся Ремус. Хорошее настроение к нему возвратилось. И Поттеру так не хотелось его портить!
— Нет, — заверил его Бродяга, для убедительности качая головой, а затем перевёл взгляд на Джеймса, как бы веля продолжать.