— И всё же вы не сможете скрывать свою причастность, если с вами что-либо случится.
— Вы правы, Альбус. И это ещё одна причина, по которой я пришел к вам.
— Я вас слушаю.
— Мы с Дореей прекрасно понимаем, что в один день мы можем не вернуться. И поскольку я практически никому не доверяю, я прошу вас присмотреть за Джеймсом, — мужчина горько вздохнул. — Когда придёт время, а именно — нас не станет, поведайте ему об Ордене и расскажите, в чём заключается его работа.
— А согласен ли сам Джеймс с вашими идеями?
— Об этом не беспокойтесь, — довольно заулыбался Чарлус, вновь раскинувшись в кресле, — он думает так же, как и я. Хоть ему и пятнадцать, он далеко не так глуп, как может показаться на первый взгляд, — волшебник подался корпусом чуть вперёд, — со второго курса он твердит мне о том, что не терпит слизеринцев, поддерживающих Волдеморта, — оба собеседника весело усмехнулись, отлично зная Джеймса, — и хорошо общается с маглорождёнными. И по секрету вам скажу, что он поведал мне о самой главной причине, по которой он не терпит общества сторонников Лорда.
— Какой? — в глазах директора плясали весёлые огоньки, как и в глазах гостя.
— Он влюблен в маглорождённую волшебницу, его однокурсницу. Все уши прожужжал про свою Лили, — мужчина весело хохотнул, а Дамблдор очень тепло улыбался.
— Очень хорошая девочка, у вашего сына отличный вкус, — подмигнул Поттеру профессор.
— Благодарю, — веселье испарилось с лица отца Джеймса, и он продолжил: — Так что можете не сомневаться в Джиме. Одно лишь меня беспокоит: если вдруг со мной и Дореей что-то случится, прошу, Альбус, не скрывайте ничего от Джеймса. Он должен знать правду, какой бы горькой она ни была.
Несколько коротких мгновений спустя Джеймс понял, что вернулся в реальность. В голове абсолютно не укладывалось ни известие о смерти родителей, в которое он отчаянно не хотел верить, ни полное неожиданностей воспоминание. Профессор молча смотрел на студента, впавшего в некий ступор. Так прошло несколько безумно долгих минут, которые показались Поттеру адом.
— Это правда, профессор? — с ноткой недоверия осведомился парень, неотрывно следя за тем, как Дамблдор убирает в шкаф чашу и направляется к столу.
— Да, — без всяких сомнений ответил директор, усаживаясь на стул. — Джеймс, прошу, сядь. Это ещё не всё.
— Не всё? — несколько обвинительным тоном спросил, а затем нервно хохотнул Поттер, но всё же сел. Он очень чётко понимал, что как никогда близок к истерике.
— Пойми меня правильно, Джеймс, я делаю то, что завещал мне Чарлус, — словно маленькому капризному ребёнку втолковывал ему Дамблдор. От слова «завещал» Сохатого бросило в дрожь. — Поэтому я показал тебе воспоминание, поэтому ты здесь.
— Когда они умерли? — безжизненно спросил Поттер, смотря куда-то перед собой, тогда как Дамблдор следил за его реакцией.
— Неделю назад, — негромко отозвался мужчина.
— Неделю?! — неожиданно вскинулся Джеймс, вскочив с кресла на ноги. — Неделю назад?! Почему, почему мне не сообщили об этом сразу же?
Гнев, обида, ярость, боль — все эти чувства коктейлем смешались и забурлили в душе гриффиндорца. Он ненавидел Дамблдора и других, кто знал о трагедии Поттеров и ничего не сказал тому, кто должен был быть оповещён об этом первым. Такой моральной и физической уничтоженности он не чувствовал никогда. Будто что-то тяжёлое, к примеру, небо, серое и давящее, легло, даже обрушилось на его плечи.
— Почему так поздно? Что всё это, чёрт возьми, значит?!
— Джеймс, — жестом остановил истерику Дамблдор. — На то была серьёзная причина.
— Какая, позвольте узнать? — сдерзил взбешённый и одновременно отчаявшийся студент. — Что за причина, по которой меня даже на похороны собственных родителей не пригласили?
— Послушай меня внимательно. Твои родители не просто погибли, их отравили.
Их отравили…
Их отравили!..
Чёрт подери, какие-то поганые ублюдки взяли и лишили его родителей жизни — взяли и отравили!
— Джеймс, — Дамблдор снова вернул к разговору ушедшего в себя Поттера. — Их отравили Пожиратели и сделали это открыто. Отныне ты их мишень. Именно поэтому тебе не сообщили о смерти сразу, именно поэтому ты пропустил похороны. Пожиратели смерти выбрали тебя своей целью. После Хогвартса твоя жизнь станет крайне небезопасной.
— Мне плевать, — процедил разгневанный пуще прежнего Джеймс. — Пусть только сунутся…
— Не наделай глупостей, мой мальчик, — предостерёг его помрачневший Дамблдор. — У тебя есть время всё обдумать и принять мудрое решение…
— Я уже принял решение, — без всяких колебаний стальным тоном произнёс Джеймс. — Я хочу вступить в Орден Феникса.
*****
Дамблдору вдруг показалось, что кресло — то самое, в котором сидят его посетители, служит индикатором времени. Оно — время — медленно течёт, и параллельно с ним сменяются поколения. Несколько лет назад Чарлус Поттер предлагал Альбусу вступить в совершенно никому не известную на тот момент организацию и просил присмотреть за единственным ребёнком после его кончины. А теперь в том кресле сидел его сын Джеймс и рвался в Орден Феникса, неуловимую команду людей, противостоящих самому Лорду, чтобы отомстить за смерть любимых родителей.
========== Часть 40 ==========
Я не верю в совпадения. Если уж два события наслоились друг на друга, значит, так было задумано. Вот и эта глава навевает некие мысли… Само число 40 лично у меня ассоциируется со знаменитой Симфонией №40 гениального Вольфганга Амадея Моцарта. Скажу честно, я не оттягивала главы и не намеревалась вложить скорбь именно в эту главу, но раз так вышло, значит, так нужно. В свою симфонию Моцарт вложил ощущение близкой кончины. Сразу отвечу на очевидный вопрос: «Разве снова кто-то умрёт?» Нет, дорогие читатели, главные герои целы и невредимы, почти все… За остальных не ручаюсь. Если будет желание, включите 40-ую симфонию и послушайте. Ну а если нет, то нет.
Несмотря на всю трагичность ситуации, я хочу от чистого сердца поблагодарить каждого человека, который читает этот фанфик, и без всякой лести сказать: «Я тебя люблю». Никакой лести, дамы и господа. И мне абсолютно не важно, девушка вы или парень, что вы любите и чего боитесь. Просто знайте, что в этом мире есть те, кто вас любит просто за то, что вы есть.
Огромное спасибо моей драгоценной бете Marille за всё, в особенности за терпение и понимание. Также благодарю бету Mandarinka, которая никогда не даёт мне расслабиться. Обеим спасибо.
Сириус Блэк
Когда Сириус нашёл Сохатого недалеко от кабинета Дамблдора в таком состоянии, что мёртвый по сравнению с ним выглядел краше, до Блэка моментально дошло, в чём было дело. Джеймс застыл в трансе и не проронил ни слова, даже не смотрел на лучшего друга, хотя тот пытался его растормошить всеми силами, как только мог. Но в таком состоянии Поттер стоял недолго. Минут через пятнадцать он вышел из апатии. Впоследствии Сириус не мог решить, что же было лучше: его транс или гнев.
— Эти чёртовы ублюдки убили моих родителей! — прокричал Сохатый. — Ты слышишь? Эти уроды отравили мою семью и изгадили мне жизнь!
Конечно, Бродяга догадывался о трагедии, но подробности смерти, услышанные от взбешённого, чуть ли не обезумевшего Сохатого, его, завзятого аристократа Блэка, поставили в ступор.
Родители Джеймса дали ему то, в чём нуждается каждый ребёнок, но в чём отказывают отпрыскам благородного дома Блэков. Дорея была на редкость проницательной, доброй и любящей женщиной. Казалось, Джеймс и Сириус — братья не только по духу, но и по крови, — настолько одинаково женщина любила Сохатого и Бродягу. Чарлус был для Сириуса олицетворением идеального отца и любящего мужа. Именно по его наставлению парень бросил страдать ерундой и всерьёз задумался о карьере аврора. Он не воротил от него нос, даже если Сириус допускал какую-то оплошность, как делал это Орион Блэк. Мистер Поттер не совал под нос чёрную метку Беллатрикс каждый раз, как та появлялась в их доме, как это с необычайной одержимостью и пафосом делала Вальбурга, его мать. Семья Поттеров — это чистое везенье. Они и родственники, и друзья — всем, чем только могли, они, нисколько не раздумывая, делились с Сириусом. За то время, что Блэк был с ними, он был как никогда счастлив, потому что впервые ощутил, что, по крайней мере, в одном доме его любят и ждут.