— А что именно ты понимаешь?
— Он поехал туда, чтобы научиться чему-то, чего не знает, — он хочет выяснить что-то для себя. Я не говорю, что я все понимаю, но он еще не старик, и я уверена, что учиться никогда не поздно. Я думаю, он имеет на это право.
— Я ему это передам, — ответил я.
— Ты тоже думаешь, что это так? — спросила Рут. — А что ты вообще об этом думаешь, дядя Натан? Ничего, что я тебя спрашиваю?
— Ничего. Мне кажется, я никогда не поехал бы туда, но бывало, я сам совершал подобные поступки.
— Не может быть!
— Поступки, которые другим кажутся ребячеством? Да, было такое. И может быть, я делал это по той самой причине, которую ты только что назвала мне: я хотел выяснить кое-что для себя.
— Знаешь, — сказала мне Рут, — иногда я даже восхищаюсь им. Он, должно быть, очень смелый человек, если мог зайти так далеко. А разве не так? Я хочу сказать, что он сжег все свои корабли.
— Очень похоже на правду. А ты не думаешь, что он бросил вас?
— Нет. Эллен так думает, а я — нет. Она очень тяжело переживает, что отец уехал от нас. Она растеряна, но ты не говори ему об этом, ему сейчас не нужно волноваться еще и о нас.
— А что твой брат?
— Он пытается помыкать нами всеми — теперь он единственный мужчина в доме. Это тебе должно быть понятно.
— Мне нравится то, что ты говоришь, Рут. Ты у нас большой молодец.
— Если честно, никакой я не молодец. Я очень скучаю по нему. Места себе не нахожу. Не знаю, куда себя девать.
— Ты хочешь, чтобы я ему об этом тоже сказал? Что ты места себе без него не находишь?
— Если ты считаешь, что это правильно, тогда скажи.
Должно быть, Генри находился в самом дальнем конце поселения — вероятно, присутствовал на вечернем молебне, потому что искали его никак не меньше десяти минут, пока он наконец не подошел к телефону. Жаль, я не видел, была ли на нем молельная шаль. Я уже не понимал, чего ожидать от него.
— Это я, — объявил я громким голосом. — Каин для твоего Авеля, Исаак для твоего Иакова, я здесь в Земле Ханаанской[43], и звоню я тебе из отеля «Царь Давид». Я только что прилетел из Лондона.
— Ну и ну! — всего три слова, произнесенные ехидным голосом, а затем — молчание. — Приехал на Хануку?[44] — спросил он наконец.
— Во-первых, на Хануку, а во-вторых — проведать тебя.
Длинная пауза, еще больше первой…
— А где Кэрол?
— Я один.
— Что тебе нужно?
— Я подумал, может, ты заедешь ко мне в Иерусалим? Поужинаем вместе, а если захочешь остаться на ночь, мы в отеле найдем лишнюю кровать.
На этот раз пауза затянулась настолько, что я подумал, не собирается ли мой брат повесить трубку.
— Я сегодня иду на занятия, — наконец выдавил он из себя.
— А как насчет завтрашнего дня? Я за тобой заеду.
— Не находишь ли ты несколько странным, что Кэрол направила сюда именно тебя, чтобы напомнить мне о моих семейных обязанностях?
— Я приехал не за тем, чтобы вернуть тебя домой живым или мертвым.
— Даже если бы ты очень хотел притащить меня обратно, — резко оборвал меня Генри, — у тебя ничего бы не получилось. Я прекрасно понимаю, что делаю, и больше не о чем говорить. Мое решение окончательно и бесповоротно.
— Тогда тем более, — отозвался я. — Я не нанесу никакого ущерба своим появлением. Мне бы хотелось увидеть Агор.
— Просто не могу поверить, — удивился Генри. — Ты в Иерусалиме!
— Если на то пошло, ни один из нас не прославился истовой преданностью по отношению к Нью-Джерси.
— А что тебе надо от меня, Натан?
— Хочу навестить тебя. Посмотреть, чем ты занимаешься.
— А Кэрол точно нет рядом с тобой?
— Я не играю в такие игры, Генри. Ни Кэрол, ни полицейских рядом нет. Я прилетел из Лондона один.
— Под влиянием момента?
— А даже если и так?
— А если под влиянием момента я прикажу тебе убираться обратно в Лондон?
— С чего бы это?
— А с того, что мне тут никто не нужен. Незачем приезжать ко мне с проверкой — посмотреть, не помешался ли я в уме. С того, что я уже дал все необходимые объяснения. С того…
43
Это название в библейские времена носила страна, простирающаяся на запад от р. Иордан. В настоящее время поделена между Сирией, Ливаном, Израилем и Иорданией. По преданию, Бог повелел Аврааму покинуть родную Месопотамию и отправиться в Ханаан, названный Землей обетованной, который стал страной его потомков.
44