Процедура изгнания заключается в том, что я все время нудно повторяю одно и то же заклинание, делаю передышки и начинаю снова. Делаю это до тех пор, пока не наступает припадок. Тогда в ход пускаются другие средства. Это могут быть другие заклинания, или другой их порядок. Кроме чтения заклинаний я постоянно приказываю сущности выйти из своей жертвы. Причем делать это нужно на повышенных, все возрастающих тонах. В конце даже орать.
Все время, пока я делал это, сущность постоянно общалась со мной. Делала она это через женщину, но говорила всегда не ее, а очень измененным голосом, с другими интонациями и в мужском роде. Пока сущность находится в человеке, с ее стороны это не разговор, а сплошная брань и ругань. Меня и матом она посылала. Иногда идут угрозы. В некоторых случаях — шантаж. Судя по тому, как делалось это и что говорилось, сущность знала обо мне все. Естественно, что у каждого человека могут быть какие-то моменты в прошлом, которые не совсем приятны. Мне было обещано все это разгласить. Более того, сказано было, что факты эти даны будут «в документальном подтверждении». Такая лексика. Обещано было, что убьют всех моих родственников, всех моих знакомых. Само собой, женщина, устами которой все это произносилось, ничего не знала о подробностях моей жизни и о моих близких. А ведь она называла имена всех моих родных и знакомых.
Удивительная, необъяснимая осведомленность, которую упоминает Шлядинский, нередко подтверждается и в других многочисленных случаях одержимости. Вспомним хотя бы эпизод с пролитым стаканом, о котором рассказывала В. П. Желиховская. Сущность, пребывавшая в Николае, знала о том, что происходило в тот момент в других, отдаленных помещениях дома. Приведу в этой связи еще один фрагмент из рассказа об одержимой Дуне: «Иногда бывали и прорицания; устами Дуни говорилось, что делается на больших расстояниях. Я помню, как однажды, когда Свирид Степанович разбунтовался и раскричался, бабушка подошла и спрашивает: „Ты что кричишь, Свирид Степанович? Замолчи!“ Он отвечает: „А как мне молчать, когда сегодня умер твой родной брат, который живет в Новоголке, что недалеко от Александрополя за Кавказом, он болел три недели. Во время поездки в Тифлис простудился, и о его смерти сегодня написали вам письмо, которое получите через две недели“». И действительно, через две недели бабушка получила письмо, которым сообщили ей о смерти ее родного брата и о том, что, ездивши в Тифлис, он получил простуду, заболел и умер.
У народа коми также хорошо известна эта способность сущности, или шевы, знать важные вещи, которые неизвестны ни самому одержимому, ни окружающим. Во время припадка, когда одержимый начинает говорить не своим голосом и не от своего лица, возле него специально спешат собраться знакомые и соседи, чтобы «разговорить» шеву и, повернув разговор на нужную тему, узнать то, что интересует. Чаще всего это расспросы о будущем или о пропажах — кто украл, где спрятал.
Дар пророчества и у шаманов связан не со знанием самого шамана, а с тем, что говорит через него сущность, или «дух», который находится в нем.
Возможно, в этой связи вспоминаются слова апостола Павла: «И духи пророческие послушны пророкам». Духи пророческие.
Случаи, когда именно одержимость, присутствие некой сущности, поселившейся в человеке, делает его исключительно знающим и осведомленным, известны и в православии. Послушник Никита, в будущем епископ Новогородский, в начале своего служения, как сказано о нем в церковном тексте, «впал в соблазн»: «А не можеше никто стязаться с ним книгами Ветхого завета из уст умеяше — бытие, исход, левити, числа, судии, царства и вся пророчества по чину». Когда же братия пришла к прельщенному и помолилась за него, он утратил полностью эти познания, которые принадлежали не ему, а сущности, обитавшей в нем. «Они вывели его из затвора и спросили о Ветхом законе, желая что-нибудь услышать от него. Но он с клятвою уверял, что никогда не читал книг. И тот, который прежде знал на память ветхозаветные книги, теперь не знал ни слова. Преподобные отцы едва научили его грамоте».