В круглой хижине, связанной из прутьев и крытой кое-как, с большими просветами, широкими листьями местного дерева, против двоих людей стояли девять трагглов — один из них тот, кого Лафрак и Андо сочли предводителем, и по четыре с каждой стороны от него, вооружённые деревянными и костяными мечами.
Вожак поднял обе руки и опустил, широко разведя по сторонам. После короткого колебания Лафрак воспроизвёл тот же жест. Андо, в руках которого находился подарок, стоял неподвижно.
— Мы пришли искать дружбу, — сказал Лафрак, и линг-переводчик на груди воспроизвёл его слова (как Лафрак очень надеялся) на языке трагглов.
Вожак немного помолчал, а потом ответил короткой фразой, с которой линг тем не менее не справился полностью, переведя лишь слово «дружба». Словарный запас линга оставался пока невелик, поскольку загружали его только тем, что удалось узнать от четверых раненых и попавших в плен после внезапного нападения на платформу трагглов, которые к тому же отнюдь не стремились к сотрудничеству. Их вылечили и доставили к острову, передав таким образом предложение о встрече.
— Мы пришли искать дружбу, — повторил Лафрак и добавил: — Вот наш подарок.
После того как линг проверещал перевод, Лафрак принял от Андо свёрток, удалил упаковку и протянул вожаку на обеих руках изготовленный накануне в мастерских платформы меч, полностью воспроизводящий очертания оружия трагглов. Только меч был изготовлен не из дерева, а из нержавеющей стали, которую и в болотной влажности Кандии лет пятьдесят не съест ржа.
На берегу громко застучали. То ли дерево рубили, то ли камни раскалывали. Хотя в болотах Кандии таких огромных камней не бывает, машинально отметил Лафрак и постарался выбросить из головы мысли, мешающие основной цели.
Вожак отступил на шаг, потом приблизился и осторожно принял подарок. Лицо его выразило то, что Лафрак счёл удивлением. Лица трагглов отражали эмоции точно так же, как человеческие, вот только смысл их Лафрак понимал не всегда. Но, по крайней мере, сейчас это был не гнев и не ярость.
Вожак осторожно потрогал остриё и отдёрнул палец, ощутив, насколько легко отточенная сталь рассекает кожный покров. Он повернулся к своим советникам, или телохранителям, и произнёс длинную фразу, которую линг тоже не понял, выловив лишь всё те же слова «пришли», «дружба», «подарок» и ещё одно: «лодка». А потом вожак взял подаренное оружие за рукоять, взмахнул им и сказал лишь одно слово, которое линг моментально перевёл, хотя Лафрак это слово, одно из немногих, и так знал наизусть.
Вожак сказал: «Убить!»
И первым бросился на парламентёров, занеся для удара смертоносный подарок.
Лафрак легко уклонился, выкрутил руку нападавшему, вырвал меч и ударил вожака рукояткой в висок. Тот начал грузно оседать на землю, а Лафрак уже вращал мечом, отбивая удары телохранителей. Рядом с ним сражался Андо, превратившийся в вихрь. Не желая того, вожак совершил ошибку. Если бы он приказал просто схватить переговорщиков, если бы девять трагглов, вес каждого из которых был равен весу Лафрака, навалились на них разом, люди бы не устояли и оказались бы побеждёнными. Но трагглы намеревались окончить дело с помощью своего оружия, в ограниченном пространстве хижины они мешали друг другу, и потому их шансы на победу были невелики. Уже в следующий миг Андо сумел выхватить парализатор, и шестеро из восьми (двоих загораживал Лафрак) повалились на пол, как срубленные деревяшки. А за ними — едва Лафрак отпрыгнул в сторону — и двое остальных.
Андо и Лафрак взглянули друг на друга.
— Что будем делать? — озвучил общий вопрос Андо.
Лафрак осторожно раздвинул ветви, заменявшие дверь, и выглянул наружу. Несмотря на хлипкость стен, звуки происшедшего в хижине никого не потревожили: всё произошло слишком быстро. Однако, возможно, ещё и потому, что грохот у причала, не прекращавшийся с начала их встречи, заглушал всё прочее.
— Они там разбивают наш скаттер, — догадался вдруг Лафрак.
•
Бертон торопил плотников. Чтобы залатать и укрепить большой плот, сделав его пригодным к экспедиции на Другой остров, их старшина Фарко попросил два дня. Бертон приказал справиться за сутки. Беглецов нужно было догнать, схватить и наказать. Если этого не сделать именно сейчас, установившийся порядок поколеблется. В последнее время появилось слишком уж много сомневающихся. Пока ещё они предпочитали шептаться по углам, не высказываясь открыто, как смутьян Гай, но Бертон знал всех наперечёт. И кузнеца Тиласа, и того же Фарко, и даже собственного племянника Кенвика, который лежал сейчас в своём доме с колотой раной.