- Доброй ночи, сударь, чем могу быть полезна?
- Позвольте представиться, я князь Дмитрий Рейнтфилд. Я пришёл от императора Голубого квазара, чьим вассалом являюсь, который приглашает вас для дружеской беседы…
- В такое время? – первой мыслью Беллоны было швырнуть что-нибудь тяжёлое в этого нахала и ещё более тяжёловесное в его суверена. Её недоумение и гнев готовы были вырваться наружу в качестве пощёчины, бранных слов, криков, но, приученная быть сдержанной, принцесса просто смерила презрительным взглядом князя и произнесла: – извинитесь за меня перед императором, но я уже сплю.
Дверь захлопнулась. Каков наглец! Посылает таких же старых, как и он сам, сводников, и ещё смеет надеяться, что ему не откажут. И пусть думает, что хочет, когда ему передадут её слова, но при этом уточнят, что Беллона была одета, свет в комнате горел, а ко сну она отходить ещё даже не собиралась. Но, стоп! Если она собиралась меняться в худшую сторону, быть развратной и распущенной, откровенной и порочной, то зачем откладывать на завтра? Лучшее время для этого – ночь! Беллона быстро открыла дверь опять и окрикнула уходящего:
- Постойте, князь! Подождите минуту, я только накину что-нибудь, в замке ужасные сквозняки…
Глава IV
Покои императора Голубого квазара расположились в другом конце замка от покоев Беллоны, идти туда пришлось через множество коридоров и комнат, пустых и людных, тёмных и светлых, холодных и тёплых. По этой причине девушка закуталась в длинную накидку с капюшоном, чтобы ни её одеяния, ни лица никто не увидел. К чему после первой же попытки изменить себя и жизнь оставлять за собой скандал? Нет уж, узнанной Беллоне быть совсем не хотелось. Тем более в сопровождении какого-то поверенного Виталия Дьюса её могли встретить родители, а этого ей было не нужно. Они после такого отчаянного поступка дочери точно не дали бы ей впоследствии осуществить задуманное – сравняться со Стеллой Нордмунской.
Если бы не тот несчастный поцелуй месяц назад, Беллона, возможно, никогда не решилась на подобное. Но после того как она испытала муки ощущения, будто предала Дерека и изменила ему, ей стало легче представить, что она снова окажется столь же близко с другим мужчиной. Разумеется, девушка ещё не знала, насколько близки бывают мужчина и женщина, поэтому и решилась на такое безумство. А насчёт очередного поцелуя…что ж, первый был хоть и не с тем, с кем хотелось, но назвать его неприятным Беллона не могла, не соврав себе. Когда она полностью успокоилась и проанализировала его, то честно себе призналась, что ей понравилось. Может, потому что она не видела лица незнакомца и приняла его за желаемого графа, а может потому, что он на самом деле умел отлично целоваться. Откуда знать, ведь сравнить было не с кем. Поэтому Беллона и думала, что с лёгкостью повторит свой печальный опыт, если пожелает. Ничего отталкивающего в Виталии не было. Да, морщинки вокруг глаз, одна глубокая на переносице и одна на лбу выдавали возраст, но всё остальное выглядело вполне сносно, если ни сказать привлекательно. Особенно улыбка. Ослепительно белоснежная, надменная и лукавая. Иногда она была снисходительной и ужасно обворожительной в этот момент. Именно она служила главным украшением императора и делала его гораздо моложе. Кожа так же была не старческой, а гладкой и упругой. «Да что я вообще морочу себе голову! Подумаешь, восемьдесят пять! Это глупый стереотип, считать по календарным годам. На некоторых планетах, как я слышала, люди живут и до двухсот лет, поэтому, конечно, там бы Виталия приняли за юнца. А уж по сравнению со своей матерью, он, наверное, и впрямь мнит себя мальчиком. Появись сейчас перед Дереком или любым другим его братом по ордену Стелла, выглядящая, как молодая, они бы наплевали на то, что ей на деле перевалило за сотню и наперебой пытались завоевать её! А она сама? Стала бы она отказывать императору Голубого квазара в его ухаживаниях? Сильно сомневаюсь». Ах, как сильно ошибалась Беллона, думая, что её прапрабабка связывалась с мужчинами только из корысти, ради славы и денег. В действительности, той просто всегда везло в том, что оба её интереса – получение власти и удовольствий, не расходились по разным дорогам, а шли бок о бок один с другим. Но Виталию она бы точно ответила взаимной страстью, жаль пропала, когда ему ещё не исполнилось и семнадцати. «Интересно, как первый раз поцеловалась Стелла? Наверняка не так странно и чудно, как я. По слухам, она вообще встречалась с мужчинами с четырнадцати, за семь лет до того, как вышла замуж! И скольких эта дамочка успела сменить за эти годы? Наблюдая за Габи, можно предположить, что уйму. Одна я, как дурочка. Хм, кстати, Бернардо сказал тогда, что тем юношей, с которым произошёл мой казус десятого июня, был принц Голубого квазара. А что, если это внук императора? Насколько мне не изменяет память, из уроков мадам Бланж о современной политике я помню, что там всего семь принцев. Четверо из них младше меня, а два из оставшихся сыновья наследника Виталия, его единственного законного отпрыска мужского пола от брака со Стейси Назаровой. Вот так-так. Что-то эти Дьюсы никак не дадут мне покоя».