От неприязни, которую источал этот взгляд, холодок пробежал по спине. Искренне не понимая, как так быстро и сильно можно невзлюбить человека, совсем его не зная, я с удивлением смотрела на девушку. То, что я ей очень не понравилась, было для меня очевидно. Но Дейв двинулся дальше, и я последовала за ним.
— Дайна, — представил он миловидную блондинку. – Собственно, первая Констанс.
— Добро пожаловать, — она приветливо протянула мне руку, и я с облегчением отметила, что здесь есть не только заносчивые себялюбки и холодные озлобленные таланты, но и вполне адекватные персоны.
Тем временем я и Дейв добрались и до уже знакомых мне людей. Но о наших взаимодействиях, как я надеялась, было никому не известно.
— Мануэль, наш неповторимый Моцарт, талантливый певец и гроза всех девушек от Рима до Парижа, — заключил режиссер.
— Дейв, ты явно преумножаешь мои скромные способности, — Мануэль посмотрел на меня из-под слегка опущенных ресниц, взял мою руку и, прикоснувшись к ней губами, тихо сказал. – Талья, не слушай их. Никогда.
— И его тоже не слушай, — вставил слово стоящий рядом Флавьен, и Мануэль недовольно посмотрел на него, отпуская мою руку.
— Ты можешь никого здесь не слушать, кроме меня, — подвел итог режиссер. — Этого парня ты знаешь.
Он кивнул в сторону Флавьена, и я услышала, как за спиной кто-то зашептался. Дейв повернулся и, глядя на Мию и одну из танцовщиц рядом с ней, медленно произнес:
— Тесея, какие-то проблемы? – взгляд режиссера в момент стал строгим, и девушка, отступив на шаг, помотала головой. – Тогда не вижу смысла в вашей беседе. Поболтать можно потом. А лучше вовсе этого не делать. Молчание – золото.
Думаю, все присутствующие поняли, что сплетен по поводу меня и моего знакомства с Флавьеном Мораном, режиссер не потерпит. Мне это было весьма кстати, тем более, что ничем интересным эта история не отличалась. По крайней мере, для меня.
Дейв продолжил представлять мне труппу. Как ни старалась я запомнить все имена, это было невозможно. Из всех я выделила для себя только Нико – дублера Моцарта, и Кристиана – дублера Сальери. И если Нико не имел и отдаленного сходства с Мануэлем, то Кристиан мог составить Флавьену достойную конкуренцию. Такой же высокий, красивый, кареглазый и длинноволосый. Я невольно залюбовалась им, а он ответил мне красивой белоснежной улыбкой. Остальные же мелькали для меня как кадры в черно-белом фильме. Из танцовщиц я обратила внимание лишь на Тесею – яркую испанку, которая до этого шепталась с Мией. Последними, к кому подошел Дейв, были двое танцоров, стоящих немного отдельно от остальных. Парень нежно держал девушку за руку. Я сразу поняла, что они пара.
— Виктор и Ксения, — назвал имена режиссер.
— Привет, — тепло улыбаясь, сказала девушка на чистом русском языке.
Впервые за это время я искренне радовалась, пожимая им руки. Мне сразу вспомнился Мануэль и его рассказ о марках и веселых русских ребятах из труппы. Здесь, вдали от дома я была несказанно рада встретить родственные русские души. Настроение вмиг улучшилось, и я даже забыла про Мию. Если они такие замечательные, как их описывал Мануэль, скорее всего мы подружимся.
— А теперь самое интересное, — Дейв окинул всех хитрым взглядом. – Талиане надо помочь отвезти вещи. Кто поедет?
Я смотрела в эти ничего не выражающие лица и понимала, что никому из них не улыбалась перспектива мне помогать. Хотя нет. К моему большому удивлению, на лице одного вдруг загорелась улыбка, и он сделал маленький шаг вперед. Это был красавец Кристиан.
— Я могу помочь, — негромко проговорил он, и почти тридцать пар глаз уставились на него, явно очень удивленные.
— Расслабься, Кристиан, я поеду с ней, — ко мне шагнул Флавьен, чем вызвал новую волну удивления и перешептываний. – И думаю, Мануэль тоже не прочь составить нам компанию.
— Естественно, я буду счастлив! – Он помахал рукой Дейву и увлек нас за собой, уводя со сцены и крича на ходу. — Мы скоро!
И вот я снова, как утром, сидела в машине Флавьена, увлеченно глядя в окно и при этом ничего в нем не замечая. Слишком сильно было впечатление от знакомства с артистами. Я знала, что вписаться в уже сложившийся коллектив будет непросто, но все эти люди были настолько разные, что вообще удивительно, как они могли вместе работать. Очевидно, в этом была немалая заслуга Дейва.
— Ну что, поздравляю, Талья, — посмеиваясь и глядя в зеркальце заднего вида, заговорил Флавьен. – Ты так быстро успела обрести себе первого поклонника на поприще мюзикла.
— В смысле? – я совсем не поняла, что он сейчас сказал.
— Я знал, что она хорошо вольется в наш коллектив, — поддержал друга Мануэль, окончательно сбив меня с толка.
— Да о чем вы? – Я начала раздражаться.
— Кристиан, — объяснил Моран. – Не припомню, чтобы он когда-то так быстро отзывался помочь.
И они снова на пару захихикали. Стараясь не брать в голову их глупые шуточки, которые последовали за этим, я снова пыталась наслаждаться видами Парижа. Больше до отеля я не проронила ни слова.
Встретив нас на пороге моей комнаты, Илена сначала обрадовалась, но выслушав мою недлинную историю о предложении жить недалеко от театра с другими артистами, она поникла. Вещей у меня было совсем мало, и я минут за десять покидала всё в чемодан. Отправив Флавьена с Мануэлем отнести его в машину, я села на кровать и посмотрела на подругу. Я уже предложила ей поехать со мной, но она в который раз отказывалась.
— Бросаешь меня, значит? Ты же знаешь, я не хочу и не смогу жить там.
— Знаю, но мы все равно будем видеться, даже если ты будешь жить на краю света, тебе от меня не скрыться, — я попыталась пошутить и сгладить тягостные минуты расставания.
Нам очень нравилось жить рядом, но я знала, что теперь у меня почти не будет свободного времени. Так или иначе, но мы не сможем общаться столько, сколько сейчас. Она тоже все понимала, но, тем не менее, грустила. Вернувшись в номер, Флавьен обнял Илену и, посмотрев в ее грустные глаза, полным нежности голосом спросил:
— Ну что ты грустишь? Она же уезжает всего на пару улиц отсюда. Как же вы жили в разных странах, если совсем не можете расстаться?
Илена посмотрела на него, не понимая, как он может такое говорить. Здесь, в Париже для нее не было людей ближе, чем я и Флавьен. Но теперь мы оба были отняты у нее неведомой силой по имени «Амадеус». Долгие часы репетиций и спектаклей, когда нас не будет рядом. Толпы поклонниц у входа, жаждущих обладать красавцем Сальери. Все это не придавало сил. Я понимала, что на самом деле так тревожило Илену, но объяснить Флавьену это было нельзя. Но, кажется, этот на удивление проницательный человек понял все сам.
— Илена, послушай, — он обнял ее и прижал к себе, все также глядя в глаза. – Если ты не хочешь оставаться одна, то можешь пожить у меня.
— Что? – грусть на лице девушки сменилась удивлением, а вслед за этим огромная радость засияла в ее глазах. – Правда? Ты не шутишь?
— Конечно, можем прямо сейчас забрать тебя отсюда.
Не помня себя от восторга, она крепко обняла его за шею и поцеловала. Он, улыбаясь внезапному проявлению чувств, ответил ей тем же. Я внимательно наблюдала за ними, гадая, смогут ли они остановиться на этот раз. Наверное, Флавьен вспомнил, что нам нужно еще вернуться в театр, потому что отодвинулся от Илены и очень серьезно спросил:
— А ты не боишься?
— Прости, что? – удивилась не только она, но и мы с Мануэлем переглянулись.
— Не боишься быть со мной не только днем? – он помолчал и, уже снова улыбаясь, добавил. – Ночью я некрасивый.
— Ой, балда! – Илена снова бросилась на него, поцеловала в обе щеки и убежала в свою комнату собирать вещи.
Примерно через час, оставив Илену у Флавьена дома, мы втроем вернулись в театр. Что делать и куда идти, я представляла очень смутно. Но удача явно сопутствовала мне. Лишь стоило нам появиться на пороге, как ко мне подбежала очень взволнованная Ксения. Сказав пару слов по-французски моим спутникам, она схватила меня за руку и увлекла за собой в сторону гримерок.
— Как здорово, что ты русская, — принялась она болтать без умолку, не давая мне вставить и слова. – Когда прошел слух, что Констанс будет из России, я даже не поверила. А тут и правда, ты!